Просто глоток кофе, или Беспощадная Милость

Томас: Всё это я понимаю. Я только не понимаю, насколько глубоко может быть такое понимание, базирующееся, так скажем, на переживании или, скажем, на указателях.

Карл: Это не переживание. Это не зиждется на переживании. Это базируется на абсолютном отсутствии переживающего.

Томас: Но это нужно знать, знаешь ли, в противном случае как бы ты смог говорить об этом? Это как указатель. Тебе необходимо знать, на что ты указываешь.

Карл: Мне необходимо быть Тем, а пребывание Тем — это абсолютное знание его.

Томас: А откуда ты знаешь, что являешься Тем?

Карл: (со смехом) Не существует «меня», который знает или не знает этого. В том-то и дело. «Я», которое знает или не знает, полностью отсутствует. «Я» не может утратить То и никогда не обретало его. Так что это «я» не может утратить его в очередной раз, потому что оно никогда не обретало его. Мне не нужно знать это! Знанию требуется «я», чтобы знать или не знать. Мне не требуется знание, чтобы быть тем, что существует до знания.

Томас: Хорошо, но в этом смысле никто ничем не отличается.

Карл: (со смехом) А я разве сказал, что кто-то здесь отличается? Я сказал: «Ты проводишь различие, а не я».

Томас: Ну, я просто пытаюсь выявить различие.

Карл: Но, пытаясь выявить различие, ты проводишь различие.

Томас: Пусть так.

Карл: Пытаясь выявить различие между собой и мной, ты уже проводишь различие. Я вообще ничего не знаю об этом. Различия существуют, но они не создают никаких различий. Вот и всё. Ты не можешь решить этот парадокс.

Томас: Хм.

Карл: Этим коаном ты должен быть. Так что же делать? О'кей.

Каатье: Джинн выпущен.

Карл: У-у! Джинн неведения выпущен?

Каатье: Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что это означает. Он никогда не находился внутри!

Карл: Это единственный выход — понять, что никто никогда не находился внутри чего-либо. Поэтому выхода по-прежнему нет, но и нет абсолютно никакой потребности в каком-либо выходе, потому что внутри никого никогда не было. И что делать? Ага, это и есть джинн в бутылке, а?

Каатье: Да.

Карл: Это такой специальный, голландский джинн, так?

Каатье: Да, я всё думала и думала…

Карл: Как бы этому джинну выбраться? (оба смеются)

Тереза: А как джинн попадает внутрь?

Каатье: Ну, он вырос внутри бутылки.

Карл: В том-то и дело. Ты можешь воображать себе, что он появляется откуда-то и растёт внутри. И как достать его из этой бутылки? Это как если бы ты была рождена внутри некой рамки, временной рамки, в качестве маленькой клетки или какого угодно создания, выросла в этой бутылке, но как тебе теперь выбраться из неё? (Каатье смеётся)

Тогда ты возвращаешься к вопросу «А рождался ли вообще кто-то?». В этой информации, образах, появляющихся, растущих и трансформирующихся, — кто-нибудь вообще рождался? Это похоже на «Кто я?». Здесь и сейчас есть когда-либо рождённый? Это то, чем я являюсь?

Когда Рамана лежал и задавался вопросами о том, что произойдёт, когда он умрёт, когда исчезнет тело, когда исчезнут все представления, всё, что может исчезнуть, — что произойдёт тогда с Тем, которым он является, он пережил опыт самой жизни. То, которое есть сама жизнь, не зависит ни от какого образа или представления о рождении или нерождении, о знании или незнании, — что бы ты ни воображал себе, вопреки этому, ты являешься Тем, которое есть жизнь, которое есть само Сердце.

Это столь абсолютное переживание — эта абсолютная независимость, абсолютная свобода от переживания, свобода от всякого образа или представления о том, чем ты являешься, абсолютная независимость от этого. Это — абсолютное переживание, но это не переживание Того, что ты есть. Это переживание того, что, даже в абсолютном отсутствии всего, что можно пережить, ты всё равно остаёшься тем, что ты есть. Вот и всё, о чём я говорю, больше ничего.

Это не переживание чего-то, чем я являюсь. Это переживание того, что, вопреки всему, что появляется и исчезает, вопреки всему, что может быть познано или непознано, я есть то, что я есть. Никогда «благодаря».

Когда входишь в свет Аруначалы, первый свет существования, представления, в центр вселенной, то по-прежнему видишь, что Аруначала существует после меня, потому что я — не он. Я пребываю до него. Это абсолютный указатель на то, что ты есть То, которое есть Аруначала, но ты — не Аруначала.

Ты — это То, которое есть свет, но ты — это не свет. Ты — это То, которое не имеет формы, но ты — не бесформенность. Ты — это То, которое имеет форму, но у тебя нет формы. Ничто не существует без Того, которое есть ты. Но То, которое есть ты, ты не можешь обнаружить.

Если ты проснёшься, не принимай на свой счёт

Джеймс: Я припоминаю, как однажды ты сказал, что «видел» это.

Карл: Я и сейчас вижу это.

Джеймс: Ну и что это, которое видит?

Карл: Здесь нет «что». Поскольку, что бы ты из этого ни извлёк, это будет переживанием.

Джеймс: Да. Значит, это субъект.