Просто люби меня

Энтони сбрасывает с себя одеяло и, уловив момент, что я пялюсь, подмигивает и быстро натягивает штаны. Мы носимся, словно мыши по чердаку в поисках разбросанной ночью одежды, и при этом стараемся не топать. Думаю, родители Энтони в курсе, что я ночую вместе с их сыном у них на чердаке, вот только типа это тайна. То есть я не спускаюсь по утрам к завтраку, так как это было совсем наглостью. Мы окончили школу, нам по восемнадцать и все такое, но мы все еще живем с родителями, так что приходится пока мириться с правилами. Но совсем скоро все это изменится. Ноэль нашел трехкомнатную квартиру в одном из лучших районов Эдмонтона. Мы будем жить втроем, и нам больше не нужно будет на цыпочках прокрадываться в спальню или подниматься на чердак.

Сегодняшняя ночь была, скажем так, заключительной, перед тем как мы уедем. Мы пришли поздно и не спали долго, не отлипая друг от друга. Хотя ранее планировалось, что эту ночь мы проведем раздельно, ведь ехать нам все равно вместе. Но как-то не вышло. После первого поцелуя, начался второй, потом слетела моя майка и футбола Энтони, и в итоге мы примчались сюда. Вот и вся история, закончившаяся тем, что мы проспали.

— Надеюсь, твои родители все еще спят, — приложив руки к щекам, говорю я.

Энтони улыбается. Он выглядывает в окно, затем подходит к двери.

— Они все равно в курсе, что мы ночуем здесь.

— Но мой папа нет, — отвечаю я. — Энтони, пожалуйста, сделай так, чтобы я ускользнула незаметно. Я только сейчас вспомнила, что забыла собрать зимние вещи.

Энтони подходит ко мне и прикладывает ладони к моему лицу поверх моих рук.

— Эйви, расслабься. До зимы мы еще вернемся. Не обязательно все сейчас везти с собой. Не паникуй.

— Просто я… ох, черт.

— Что? — Он всматривается в мое лицо.

Я освобождаю руки и кладу их на его поясницу, притянув его ближе к себе.

— Я никогда раньше никуда не переезжала. Только на другую улицу.

Он наклоняется и прижимается лбом к моему лбу.

— Это всегда сложно. Не бойся бояться.

Я склоняю голову набок, усмехаясь.

— Не бойся бояться? Ты так и блещешь эпичными фразами.

Энтони издает смешок и пытается меня поцеловать, но я ловко изворачиваюсь от его цепких рук.

— Это потом.

— Правило утреннего дыхания? — уточняет Энтони. Кроме штанов на нем ничего нет. В солнечном свете мелкие веснушки на его плечах кажутся оранжевыми пятнами краски. Но мне нравится.

— Именно.

Все вещи Энтони, запакованные в коробки, стоят в его спальне, даже телескоп. Так что здесь практически ничего уже нет.

Мы решили ехать раньше, чтобы успеть побывать на празднике в Эдмонтоне в честь дня Канады. К тому же поиск работы займет какое-то время и изучение города тоже. Впереди предстоит много всего нового, а я боюсь даже выйти из этой комнаты. Предполагается, что папа приедет к нам осенью или в конце лета мы приедем сами, чтобы побыть еще немного с семьями. У меня снова был серьезный разговор с родителями по поводу моего будущего, и снова решение осталось за мной. Я не собираюсь всю жизнь искать подработки и все в этом роде. Я пойду в колледж, но только на следующий год. Мне нужен перерыв. Он мне просто необходим. Но не для того, чтобы подрабатывать, то есть не только. У меня есть планы, и совсем скоро я превращу их в жизнь. Для начала я запишусь в группу поддержки для тех, кто пытался покончить с собой. Я хочу рассказать свою историю, хочу увидеть людей, которые тоже прошли через подобное. И если у меня будет возможность, я попытаюсь помочь кому-нибудь. Вдруг моя помощь будет нужна. Вдруг есть кто-то, кто кричит о помощи, но никто его не слышит. Возможно, я окажусь той, кто его спасет.

Это не будет годом отдыха. Вовсе нет. Это будет годом окончательного принятия себя, потому что справиться с тем, что я сделала, мне едва удалось. Это все еще преследует, поэтому я не хочу повторять прежних ошибок и окончательно с этим разобраться.

* * *

Стоя посреди своей красной спальни, я улыбаюсь воспоминаниям, которые мелькают перед моими глазами, как фотографии полароида. Возможно, это слишком по-детски или слишком сентиментально, но у меня сжимается все внутри от тоски. Здесь стало пусто. Это так грустно. Еще в прошлом году я так же сходила с ума, когда уехал Ноэль. Но теперь уезжаю сама. Наше детство останется здесь, потому что там, в большом городе, в новом мире, куда мы так рвемся, мы должны быть сильными. Взрослому миру дети не нужны, иначе какой смысл взросления?

Я знаю, что вернусь сюда, что эта комната все еще принадлежит мне. В какой-то степени. Папа или Хелен будут говорить про нее так: «старая спальня Эйви», и в своей старой спальне я буду чувствовать себя, как гостья. Этот дом больше не мой дом, теперь это дом моих родителей и моего детства.

Не осуждайте меня, прощаться всегда грустно. С чем угодно.