Просто Маша (СИ)

— Да. А теперь скажите мне, почему вы сейчас так легко нашли нас по палочке, которую, как я поняла, узнали в магазине, и почему не удосужились сделать это раньше, например, десять лет назад? Восемь? Пять? Или в тот же день, когда ваша дочь сбежала? И если она действительно сбежала, то от чего? Или от кого? У вас было одиннадцать лет, чтобы искать ее, — да за это время любящий отец Британию не один бы раз перевернул. Нет, это не претензия, но мне важно понять.

— Разговор действительно долгий… — начал мистер Принц. — Как давно вы так близко знакомы с Эйлин?

— Около месяца.

— Что она вам рассказывала обо мне?

— Мистер Принц. Вы, очевидно, так и не поняли, что я только что сказала? Это мой дом, и спрашивать буду я. Отвечать на ваши многочисленные вопросы в настоящий момент не имею ни сил, ни желания. Хотите встретиться с Эйлин — отвечайте. Нет — прошу на выход. Итак, почему именно сейчас вы ринулись на поиски?

— Когда я увидел палочку дочери, которую мы выбирали вместе у Олливандера перед тем, как ей отправиться в школу, у меня словно пелена спала… Скажите, та африканка… или это тоже были вы?

— И вы вспомнили, что у вас есть дочь?

— Вы знаете…

— Представления не имею. И жду, когда вы меня наконец просветите. Вот только не надо «тут помню, а тут не помню», вы, сударь, менталист, и вряд ли кому-то позволили бы поработать с вашими мозгами — вы их должны беречь хотя бы из-за фамильной гордости.

Мистер Принц посмотрел на меня подозрительно и пустился в пространные рассуждения о том, что есть семейные ценности, что есть предательство семейных ценностей и что делать с теми, кто…

Я зевнула в кулак и только тогда обратила внимание на одного мелкого тихушника, который пристроился у деда за спиной, прикрылся краем шторки — ясно, уже от меня, и сидел тише воды ниже травы и тщательно грел уши.

— Северус! Шагом марш спать!

— Постой, мальчик! Северус? Ты — сын Эйлин? Ну как же… наша порода! Внук!

— Северус, ты слышал, что я сказала? — Я была готова взглядом испепелить папаню, но Северус быстро протопал к себе наверх. — Пока вы не расскажете мне все, что я хочу знать по поводу ваших отношений с дочерью, никаких вопросов и никаких знакомств. Пусть даже с вашим внуком. И да, это он. Но не забывайте, где вы находитесь. Этот дом мой и Эйлин, и если она боится вас так, что забилась как только могла далеко, то я не испытываю к вам ничего, кроме настороженности и недоверия. Ну, может быть, капельку моего сочувствия вы разбудили, когда показали, что ваша дочь вам небезразлична.

— Что же у вас никакой защиты на доме, ведьмы?

— Защита-а, — я представила недавнюю прелестную картинку с покачивающейся напротив выдающегося папочкиного носяры сковороды и — вуаля! Я аж сглотнула от волнения, представив, как чугунный бок впечатывается куда надо и слышится хруст…

А мистер Принц схватился за нос и со стоном посмотрел на меня. А я — на сковородку, которая, умница такая, оставалась на месте!

И как же это все тогда работает-то? Или этот хрен легилименцией балуется, да так, что проникся моими фантазиями? Ну никаких нервов не хватит во всем этом разбираться!

— Что? — я показала ему пустые ладони, сцапала со стола уцелевший кусок пирога и впилась в него зубами — а что, в нервах мне частенько пожевать охота! Но в ответ получила… восхищенное:

— Сильна! Была бы чистокровной, я бы женился.

Я поперхнулась и едва откашлялась, и это было к счастью, потому что слова «А женилку тебе не оторвать?» буквально вертелись на языке. А потому обошлась скромным:

— Мерлин упаси.

— Почему?

Возникло желание то ли побиться головой о стену (лучше бы не своей), то ли просто попросить дяденьку на выход. Просто сюр какой-то. Если в Британии все маги такие, то… надо эмигрировать, причем срочно. Я тут не выживу, а если выживу, то тоже мозгами подвинусь. И это будет страшно.

— Мистер Принц, вы вообще вменяемый?

— Бывает, иногда заносит, — неожиданно весело ответил он, и у меня зачесались кулаки. — Если честно, все ожидал, когда вы попробуете мою защиту. Надо же было понять, что вы собой представляете.

— Как по-вашему, — я сузила глаза и недобро усмехнулась, — что за это время я могла понять о вас и о том, что вы собой представляете?

Чело мистера Принца отразило недюжинный мыслительный процесс. Да, прискорбно, но ставить себя на место другого этого мальчика никто не учил, а теперь родничок зарос. Трудно. Ну, если Эйлин будет настаивать, проклюю. При условии, что он не сбежит, конечно.

— Скажите, ваша дочь… она была сильной ведьмой?

— Очень, — мистер Принц посерьезнел. — Мы надеялись на истинное возрождение рода, у такой ведьмы должны были быть потрясающе сильные дети. А супруга я был готов принять в семью. Любого.

— Так почему же все так случилось?

— Сперва я был разозлен и ошарашен. И решил, что Эйлин придет сама, вернется, попросит прощения…

— За что?

— Мы… повздорили.

— По поводу?

— Замужества, конечно.

— Вы выбрали для нее кого-то, кто ей не понравился?