Просто Наташа, или Любовь в коммерческой палатке

Полгода назад Андрей ушел из издательства «Советская Россия», не было смысла работать над рукописями «классиков» национальных окраин за две тысячи рублей в месяц, мучиться, читая восьмисот-девятисотстраничные «кирпичи», где с ужасающей подробностью описывалась любовь очередного местного пастуха к очередной местной свинарке. А приметой времени, гордостью автора были злые козни большого профсоюзного начальника, в котором следовало угадать большого партийного начальника. Но говорить об этом вслух пока не следовало.

И Андрей ушел. Как говорится, «на вольные хлеба». Вольные-то они вольные, а вот хлеба или нет, — как получится. Пока были деньги на книжке, не грустил, писал роман о следователе, разоблачающем страшную банду. Живых следователей Андрей в глаза не видел, об их работе не знал совершенно ничего, но это его мало волновало. Почитал романы Вайнеров, Адамова, Леонова, кое-что выписал для себя, в основном — порядки проведения обысков, допросов, принцип работы экспертов и прочие профессиональные подробности. И — сочинил роман.

Коллеги-издатели одобрительно кивали головами после прочтения. Но потом заявляли, что сейчас читателей интересуют в основном американские детективщики. Наших же, даже классиков, сейчас невыгодно издавать.

Обещали: года через два ситуация изменится, обожрутся наши читатели американским чтивом, тогда и приходи.

Между тем деньги кончались. Совсем немного осталось их на сберкнижке. Не будь этих подлых реформ, хватило бы лет на пять, а теперь вот — всего лишь на полгода. И что дальше делать?

Андрей звонил приятелям, знакомым, спрашивал, нет ли какой работы, не нужно ли чего написать или отредактировать. А может, каким-нибудь клерком с приличной оплатой возьмут? Не брали. Тот же Садовников, каким другом был! Клялся, что сам пропадет, а Логинова выручит, если ему трудно придется. Теперь же и голос изменился, говорил с ленцой, как бы нехотя, подчеркивая, мол, понимай, с кем разговариваешь. Правда, обещал, если что, позвонит. Однако Андрей понял: с этим дерьмом лучше дела не иметь. Когда книжечку свою пропихивал, скромным был и вежливым, давно это было… Четыре года назад. С тех пор много воды утекло. Талантливый (как признавали критики) писатель Андрей Логинов стал бедным и никому не нужным, а бездарный стихоплет Вася Садовников — богатым и важным. Такие вот реформы случились.

Потихоньку подступало отчаяние. Торговать Андрей не умел, деньги кончались. Как жить дальше, не знал. Время от времени мелькала в голове мысль о самоубийстве. Только и останавливало — пятнадцатилетняя дочь в Челябинске. Он ведь ей обещал: закончишь школу, приезжай в Москву, я тебя устрою, я тебе помогу…

Совсем грустно стало жить. Даже в ЦДЛ идти не хотелось.

И вдруг позвонил Вася Садовников с предложением: партия финского «Мальборо», миллион пачек. Пачка стоит девяносто рублей. Найдешь покупателя на всю партию за девяносто пять или сто рублей пачка — все, что сверх девяноста, твое. Андрей хотел было послать бизнесмена куда подальше, но сдержался, лишь вежливо поблагодарил. Искать покупателей он не собирался, среди московских знакомых немного было таких, которые курили «Мальборо», а чтоб миллион пачек мог купить — такого человека и представить себе не мог, хоть и был писателем.

Но надо ж было так случиться, что на следующее утро позвонил молодой прозаик из Харькова Миша Сташевский и после обычных «как живешь», «что пишешь», «а кому на хрен нужна наша писанина», спросил, не знает ли Андрей, где купить большую партию «Мальборо», очень большую, его харьковские друзья-бизнесмены решили вложить деньги в курево.

Андрей тут же предложил миллион пачек по сто рублей, они поторговались, сошлись на цене девяносто два рубля, и сделка состоялась, к немалому удивлению самого Андрея. И два миллиона рублей, сумма просто-таки немыслимая для Андрея, перекочевали в его «дипломат».

Так вот оно и получилось. Чудо? Случай? А черт его знает! Хорошо, что сдержался, не послал Садовникова, когда тот позвонил.

И что теперь делать с этим состоянием? Третий день уже пошел, но Андрей до сих пор не мог решить.

Дело дошло до того, что из квартиры почти не выходил, боялся деньги без присмотра оставить. Тем более какие-то странные телефонные звонки стали раздаваться в его квартире. Снимает трубку — тишина. Неправильно соединяют, что ли? А если кто проверяет, дома он или нет?

Думал Андрей, думал, как же отметить это нежданно привалившее счастье, и придумал. Нашел в стопке старых газет «Московский комсомолец» за прошлый месяц, положил газету с колонкой частных объявлений на журнальный столик рядом с телефоном и стал набирать номер, усмехаясь в усы.