Просто он работает волшебником

– Не трави мне душу! Мне сейчас плохо станет. Зачем он только приехал сюда?

– Вы прямо как дети малые! Ревнуете друг друга, между вами даже стоять невозможно – такая сила притяжения! Током бьет! Мы же сами все так решили. Мы попробуем устроиться на фабрику, разузнать все, порасспрашивать… Максим хотел познакомиться с ней независимо от наших действий. А тут такое дело – нас забирают на ее частную территорию. Он должен был сориентироваться на месте. Вот меня так женщины никогда вниманием не баловали, а он раз – посмотрел, два – сказал, и его сразу же пригласили к женщине домой!

– Я не могу тут сидеть, я должна знать, что там происходит. Происходит между ними что‑то или нет? – нервно сжимала и разжимала пальцы Мирабелла.

– Ты подсмотреть хочешь?! – не поверил своим ушам Григорий.

– Хотя бы послушать.

– Они же на хозяйской половине, туда нельзя, нам только что сказали, – задумался Григорий.

– Гриша, очнись! Ты что, в самом деле?! И правда примерил роль прислуги? Тебе бы в театральный, а не в институт физкультуры! Прозвучало‑то как… «Не ходи на хозяйскую половину, нам этого нельзя!» – передразнила его Мирабелла. – Можешь оставаться здесь, господин дровосек, а я пойду полюбуюсь на господина обольстителя!

Мирабелла гордо вскинула голову, поднялась из подвала и принялась блуждать по большому дому в поисках Максима. Гриша, тяжело вздохнув, поплелся за ней.

– Я тебя не оставлю! Вы же заводные оба, еще схлестнетесь!

– Вот-вот, Дуся или Груня, как там меня? Она жаждет мести! Она проснулась во мне!

– Ты о главном забыла, – сказал ей Гриша.

– О чем? – строго посмотрела на него Мирабелла.

– О том, что мы о Нонне Степановне должны заботиться, то есть следить, чтобы ей было комфортно жить.

– Вот, золотые слова! Сейчас и последим! – потянула его за рукав Белла.

Они поднялись по лестнице, прошли по коридору и оказались на половине хозяев. Мирабелла боялась, но желание увидеть, чем занят Максим, было сильнее страха. Как ни странно, во всем доме царила мертвая тишина, поэтому слабый звук из‑за одной двери привлек их внимание. Они на цыпочках подкрались к ней, Белла распласталась на полу и посмотрела в щель. Кровь прильнула к ее голове.

«Хорошо, что я лежу… иначе упала бы», – мелькнула у нее мысль.

– Что там? – спросил Григорий и, повторив ее маневр, тоже улегся под дверью.

– Тихо! Хорош красавчик! Кто же откажется?! И это – в доме, где и я нахожусь… А я‑то подумала, что и правда понравилась ему! Вот дура!

– Тихо! – теперь цыкнул Гриша, хотя он прекрасно понимал чувства, охватившие Мирабеллу.

На большой кровати с белоснежным бельем и кружевом лежал на спине Максим, раскинув руки, темные волосы разметались по подушке. А сверху на нем сидела Нонна Степановна и жадно покрывала его лицо поцелуями.

– Ужас… – Все поплыло перед глазами Беллы. – Я сейчас убью ее!

Она страстно желала ворваться в комнату и разорвать их обоих в клочья. А потом – будь что будет!

Но Гриша вернул ее к действительности и предотвратил этот опрометчивый порыв.

– Мирабелла! Мирабелла! Ему плохо! Максиму плохо!

– Гриша, ему сейчас хорошо, а не плохо! Очень хорошо! Гуд! Гуд! Я-я, натюрлих!

– Мирабелла, очнись! Ему плохо! Он без сознания! – не сдавался Григорий.

Глава 18

Белла поморгала, смахнула слезы с глаз и вновь прильнула к щели. Тут‑то и предстала ей эта картина с совсем другой стороны. Бросилось в глаза очень бледное лицо Максима, бледнее, чем белоснежные простыни. Глаза его были закрыты, руки лежали безвольно, как плети, и он вовсе не спешил обнять страстную брюнетку. Она оторвала накрашенные губы от его лица и принялась лупить Макса по щекам, истерично закричав:

– Дима, он не приходит в себя!

– Я говорил, доиграешься ты с этими таблетками! – ответил Нонне грубый мужской голос, и Мирабелла напряглась.

«Они не одни? Он согласился, чтобы тут был кто‑то еще?» В поле зрения Беллы попал высокий мускулистый лысый мужчина. Он недовольно качал головой; поблескивали золотая печатка на толстом пальце и золотая цепь на его мощной шее.

– Я всего‑то дозу превысила на одну таблетку, – завопила Нонна Степановна, – подмешала ему в вино! Еще подумала – парень он высокий, здоровый… Перестаралась! Умер! Такой красавчик!

Мирабелла зажала рот ладонью.

Лысый мужик подошел к кровати и потрогал шею Максима.

– Да жив он! В глубоком сне – от наркоты твоей. Перестаралась ты, Нонна, да. Мы бы уже сегодня из него всю душу вытрясли – что это он у тебя тут разнюхивает? А теперь до завтра отложить придется. Ты бы слезла с него, или приятно посидеть на таком красавце? Ты сама не своя!

– А это уж не твое дело, я тебе не жена! – огрызнулась Нонна. – Я поняла, что он что‑то ко мне имеет, уж точно не влюбился. А еще и Тома масла в огонь подлила, сказала, что он ей подозрителен. Вот я и подумала: вдруг полиция или фээсбэшники меня прощупывают? Заслали «казачка»…

– Не знаю, что там тебе пришло в голову, но он такой же мент, извините, полицейский, как я – солист Большого театра! А кто он и чего хотел, мы выясним завтра, если он не захочет расстаться со своей печенью и почками. Я ребят своих к тебе пригоню, – пообещал Дима.