Просто первая любовь (СИ)

Отец кивнул, не отрывая взгляда от пламени спиртовки, на которой что-то плавил.

— В селе идет набор рекрутов в армию, — продолжал я. — Дика тоже призвали и завтра отправляют на войну. Но… Он не может служить! Во-первых, он единственный кормилец в большой семье, во-вторых, его нога так и не зажила до конца, и он хромает…

— А в-третьих, — продолжил за меня отец, — Кристина в положении, у них будет ребенок.

Этого я не знал, у меня даже рот приоткрылся от изумления. Вот так. Отлично, но, может и это сыграет нам на руку, хотя было до слез обидно, и я в очередной раз испытал прилив ревности. Отец потушил спиртовку, вытер руки полотенцем и повернулся ко мне. Взгляд у него был тяжелый. Я невольно оробел. Отец жестом велел мне сесть. Я покорно опустился на стул, не понимая, чем он может быть недоволен.

— Куда вы дели тело Мориса? Он пропал в ту ночь, когда Дик упал с лошади, и ты, не понятно, как оказался за пределами усадьбы. Впрочем, мне все давно понятно, и твой интерес к сыну пастуха тоже, — тихо говорил отец. — Вы его убили. Мужчина прознал про ваши встречи, пытался им помешать, а вы, боясь разоблачения, его грохнули.

Взгляд мой застыл, мысли заметались. Я решил молчать, как партизан, но отцу, в общем-то, мои ответы и не требовались.

— До чего я дожил! — его голос дрожал от негодования. — Мой сын — мужеложец, да еще и оказался убийцей!

— Это была самооборона, — медленно проговорил я. — Морис подстроил нам ловушку, покалечил Дика, а потом набросился и на меня. Выбора никакого не оставалось, пришлось защищаться.

— Этот грех ты будешь нести на своей душе всю свою жизнь, так же, как и тот, что ты совратил бедного парня с истинного пути и принимал у себя. Но, я намерен положить этому конец.

Я молчал и, не мигая, смотрел в стену напротив. Наверное, я был сейчас белее отцовского халата. Самое удивительное, что не было в моей душе ни стыда, ни раскаяния.

— И, вот, что я решил! — торжественно объявил он, повысив тон.

Я напряженно замер. Решения моего отца обсуждению не подлежали, мы все его боялись и уважали.

— Разумеется, Дик не отправится на войну. Нога его, действительно, болит, он хромает, да и семье его придется без него не сладко. Мало того, я решил забрать парня и его жену сюда, к нам в усадьбу, и он поселится с ней в сторожке, так как Гаврила уже стар, его давно пора перевести на другую, более легкую работу.

Взгляд мой просиял, и я расцвел улыбкой, приоткрыв рот, чтобы высказать слова благодарности. Дик будет жить здесь, рядом со мной! О таком счастье я даже и мечтать не смел! Но отец сделал жест, который прервал меня.

— А ты… Тебя я завтра же отправляю в город к моему брату. Ты будешь жить у него в доме под присмотром Гаврилы и поступишь в медицинскую академию. И не смей здесь появляться. Я сам буду навещать тебя, когда сочту нужным.

— Но… — опешил я.

— И не смей мне перечить, щенок, иначе я лишу тебя наследства и выгоню из дома на совсем, — выкрикнул мне рассвирепевший отец. — А теперь иди в свою комнату и начинай собирать вещи, времени у тебя не много. Завтра на рассвете ты выезжаешь. Что смотришь? Пошел вон!!!

Я вскочил и пулей вылетел из кабинета, меня колотило. Все происходящее казалось страшным сном. Итак, мой отец обо всем догадался и отсылал меня подальше от Дика. Но, я понимал, что на этом жизнь не заканчивалась. Мы все равно найдем способ, чтобы видеться. Главное, чтобы Дик остался в безопасности и не погиб на фронте.

Я вышел из дома и побрел по дороге в сторону села, почти не разбирая пути. Очень скоро я понял, что промахнулся с выбором обуви. Мои замшевые сапожки быстро промокли, пропитавшись талым снегом. Я ускорил шаг, а завидев село, уже почти бежал. Дом Дика располагался на окраине. Своего друга я увидел во дворе, отгребающим лопатой снег от крыльца.

— Дик! — крикнул я, подбегая к нему.

— Эмиль! — обрадовался он и сжал мои ледяные руки в своих горячих ладонях. — Как хорошо, что ты пришел! Ты знаешь последние новости? Я завербовался в рекруты! Завтра мы уезжаем на фронт.

От вида его счастливой рожи на меня накатила дикая ярость.

— Да, сейчас, — заорал я так громко, что взвыла соседская собака и заплакал чей-то ребенок, — далеко собрался? Никуда ты не уедешь. Мой отец дает тебе мед-отвод от армии из-за твоей ноги и берет тебя на работу к нам в усадьбу.

— Что? — он уронил лопату. — Что ты сказал? Это твоих рук дело?

Я кивнул.

— Какого черта? — вспылил Дик. — Зачем ты лезешь в мою жизнь? Я хотел воевать!

— А женился ты зачем? — крикнул в ответ я. — А теперь хочешь уехать и всех бросить? Ничего не выйдет. Забудь об армии. И пригласил бы меня в дом, у меня ноги замерзли, и руки тоже.

Для убедительности я кашлянул. Дик смотрел мимо меня и потрясенно качал головой, бормоча в мой адрес нелестные слова, которые я не слушал. Мне было все равно, что он говорил, главное, чтобы он остался цел и невредим, и здесь, а не у черта на рогах.