Просто поверь в любовь

– Потому что тогда мне пришлось бы вскоре взять на себя дополнительный труд снять их. По крайней мере, я на это надеюсь.

Только легкий румянец на щеках выдавал ее смущение. Иначе он принял бы ее за снежную королеву, так холодно говорившую о соблазнении, что его член мог замерзнуть.

Но это было не так. Нет, он видел опровержение этого в ее румянце. Под всей этой холодностью Эмерсон горела огнем.

И черт его возьми, он тоже горел.

Но его поразило, что эта женщина, принцесса из клана Максфилдов, прошла в дизайнерских туфлях весь этот путь, увязая в грязи, для того, чтобы соблазнить его.

Он бросил взгляд на свою крошечную хижину, потом перевел его на Эмерсон.

– Ну и ну, – сказал он.

Румянец на ее щеках стал гуще.

Похоть и любопытство охватили его, и он не стал противиться этим чувствам. Соблазнительная картина того, как он заведет Эмерсон в эту угрюмую хижину и бросит ее на твердый матрас…

Дочь его врага. Обнаженная и умоляющая его взять ее, в хижине для работников, людей, которых Джеймс явно считал существами настолько ниже его, что даже не позаботился о самых элементарных удобствах для них.

Осознание того, что он может поиметь ее прямо здесь, во всех мыслимых позах, зажгло его кровь так, как прежде зажигала его кровь только ярость.

Черт, он страстно хотел ее. Хотя и говорил себе, что этого лучше не делать.

Но она была здесь.

И может быть, под пальто она была обнажена. Что означало, что они оба уже полураздеты, и почему бы им не пойти дальше и не раздеться совсем?

Он посмотрел на ее руку и заметил, что кольца на ее пальце нет.

– Что за игру вы затеяли, черт возьми? – спросил он.

– Вы сказали, что все, что происходит в постели между вами и женщиной, остается между вами. Я с этим согласна. Это касается только нас. – Она прикусила губу. – Я буду честной с вами.

Это заявление обожгло его. Потому что он никогда не сможет быть честным с ней.

– Я не люблю моего жениха. Я не спала с ним. Почему? Потому что мне не хочется с ним спать. И это очень странно. Мы обручены уже два года, но мы живем в разных городах. И каждый раз, когда нам предоставлялась такая возможность, мы этого не делали. И тот факт, что мы даже не пытались… Это кое‑что говорит об отсутствии химии между нами. Но вы… Я хочу сделать это с вами. Это единственное, о чем я могу думать. И поверьте мне, я никогда так себя не вела. Я сама себя не понимаю. Я не хотела этого, но я не могу бороться с собой.

– Предполагается, что я должен быть польщен тем, что вы соизволили снизойти до меня?

– Я хочу вас, – сказала она, вздернув подбородок. – Вы спрашивали меня, хотела ли я когда‑нибудь чего‑то такого, что не могла получить? Это вы. Я не должна получить вас. Но я хочу вас. И если когда‑нибудь мой отец узнает о том, что я делаю, он убьет нас обоих. Потому что моя помолвка с Донованом многое значит для него.

– Но вы говорили, что у вас с Донованом есть соглашение, – напомнил Холден.

– Ну, Доновану все равно. Он все знает. То есть я написала ему, чтобы уточнить, что я все понимаю правильно. И я обнаружила, что он уже делает это. Я хочу сказать, спит с другими женщинами. Так что насчет его можно не беспокоиться. Но мой отец… Он не потерпит, чтобы это выплыло наружу. Имидж для него все, а моя помолвка с Донованом – часть этого имиджа.

Похоже, ее отношения с отцом были более сложными, чем она давала понять. Но ее отношения с Джеймсом не интересовали Холдена. Как и то, была ли Эмерсон хорошим человеком, или она покрывала грязные делишки своего отца. Ничто не имело значения.

Кроме них двоих.

Больше всего Холдена завораживало то, что Эмерсон не знала, кто он такой. А даже если бы и знала, ей ничего от него не нужно. В материальном плане. Он уже не помнил, когда он привлекал женщин чисто на физическом уровне. Не то чтобы женщины не получали удовольствия с ним в постели. Но они получали удовольствие и от другого – от роскошных отелей, полезных связей, приглашений на самые модные вечеринки.

И вот он здесь, и у него всего лишь ветхая хижина, которая даже не принадлежит ему.

И она все равно хочет его.

И это было для него сильнейшим афродизиаком. Он даже не подозревал, что ему так не хватало этого в жизни.

Эмерсон понятия не имела, что он Холден Макколл, богатейший застройщик в штате. Она хотела лишь переспать с ним, и почему бы и нет?

– Давайте проясним, – сказал он. – Вы даже не целовались со мной. Вы даже не знаете, хочу ли я целоваться с вами. Но вы пришли сюда, даже не зная, чем все это закончится?

Ее лицо застыло. Ее губы сжались в тонкую полоску. И Холден осознал, что эта женщина не привыкла к отказам.

Она привыкла получать все, чего хотела. Женщина, привыкшая контролировать ситуацию, это было ясно. И было также ясно, что она привыкла сметать все препятствия на своем пути, хотя это никак не вязалось с ее страстным желанием угодить своим родителям.