Просто поверь в любовь

Потому что теперь она и Холден владели большей частью акций винодельни, а с акциями ее сестер они смогут получить полный контроль над бизнесом их отца. А именно этого он и добивался.

И все это ее очень беспокоило.

Но тем не менее она пригласила своих сестер пообедать с ней в городе.

Она вошла в ресторан «Белиссима», и метрдотель поприветствовал ее, сразу узнав и проводив к ее любимому столику.

Она сидела за столом, мрачно уставившись в меню, когда к ней подошли Крикет и Рен.

– Ты в кои‑то веки решила прервать работу, чтобы пообедать, – сказала Рен. – Должно быть, что‑то случилось.

– Нам нужно поговорить, – пояснила Эмерсон, – и я решила, что лучше сделать это за обедом.

Крикет уселась за стол, и Рен последовала ее примеру.

– Я не разговаривала с вами с тех пор, как…

– Как ты бросила вызов нашему отцу и сбежала с парнем, которого мы даже не знаем? – спросила Рен.

– Да.

– Это тот самый парень?

– Какой парень? – спросила Крикет.

– Она изменила Доновану и провела ночь с каким‑то парнем. Я полагаю, именно за него она и вышла замуж. И это было причиной тому, что она в тот вечер сбежала с приема, который я устраивала.

– Что? – потрясенно выдохнула Крикет.

– Да, это тот самый парень.

– Вау, – сказала Рен. – Я и не думала, что ты такой романтик, Эмерсон. Надо полагать, я ошибалась.

– Нет, я не романтик, – ответила Эмерсон.

– Тогда что произошло?

– Именно об этом я и хотела с вами поговорить. Это плохая история. И я не хотела обсуждать это с вами в нашем доме. Но теперь мне кажется, что было не слишком хорошей идеей прийти в такое людное место.

– Но у тебя теперь есть собственный дом, – напомнила ей Крикет.

– Да. Но там Холден. И… ну ладно, вы сейчас все поймете.

И прежде чем официантка принесла меню ее сестрам, Эмерсон выложила им все. Об их отце. О сестре Холдена. И о том ультиматуме, который заставил ее выйти за него замуж.

– И ты вот так просто согласилась? – спросила Рен.

– Это было не так просто, – ответила Эмерсон. – Я не знала, что он сделает с винодельней, если я откажусь. И я не была уверена, что он сказал мне правду о нашем отце, пока… пока не поговорила с ним. Папа ничего не отрицал. Он сказал, что у них с мамой есть определенная договоренность, и, разумеется, они не собирались посвящать нас в это. Но я даже не знаю, правда ли это. А единственный способ удостовериться – это пойти к маме и спросить у нее напрямик, попутно, возможно, причинив ей страшную боль. Так что это все, что я пока знаю. Что папа разрушил жизнь девушки, которая моложе меня. Девушки, которую очень любит мой муж.

– Но он женился на тебе лишь затем, чтобы отомстить папе, – уточнила Крикет.

– Я… я думаю, что и здесь все не так просто. Надеюсь, по крайней мере.

– Ты, случаем, не влюблена в него? – спросила Рен.

Эмерсон решила уклониться от ответа на этот вопрос.

– Я люблю папу. И мне не хочется верить во все это. Но я вынуждена поверить, потому что это правда.

Крикет опустила глаза.

– Хотела бы я сказать, что меня все это удивляет. Но я не такая, как вы. Я могу смотреть на это со стороны. Вы обе ослеплены любовью к нашему отцу. Он тоже любит вас, уделяет вам много внимания. Я как бы забыта. И мама тоже. И если смотреть на него отстраненно, я думаю, легче увидеть его недостатки.

– А я шокирована, – печально сказала Рен. – Я посвятила всю свою жизнь этой винодельне. И ему. И я… я не могу поверить, что человек, который так поддерживал меня, так обращался со мной, может поступить так с кем‑то. И даже не с одной женщиной, как видно.

– Людей и их чувства трудно понять, – медленно проговорила Эмерсон. – Ничто так не показало мне это, как мои отношения с Холденом.

– Значит, ты любишь его, – сказала Рен.

Любила ли она его? Любила ли она человека, который хотел погубить ее семью?

– Не знаю, – ответила Эмерсон. – Я что‑то чувствую к нему. Потому что ты права. Я никогда не согласилась бы на этот брак, если бы в глубине души не… это настоящий брак. – Она почувствовала, что покраснела. – Но я немного боюсь, что путаю этот аспект наших с ним отношений с любовью.

– Ну, от меня нечего ждать советов по таким вопросам. – Крикет взяла из корзинки кусочек хлеба и начала жевать.

– Не смотри на меня, – пробормотала Рен. – Мы с тобой уже обсуждали мои постыдные желания.

Крикет вопросительно посмотрела на Рен, но ничего не сказала.

– Ну, я пригласила вас пообедать не для того, чтобы обсуждать меня. Или мои чувства. Или нашего папу. Я хотела обсудить, что нам делать дальше. Потому что, если мы объединимся, мы сможем полностью контролировать нашу винодельню. У нас будет больше акций, чем у моего мужа. Мы сможем защитить наш бренд и противодействовать ему. И ты права, Крикет. Ты слишком долго была забытой. Ты заслуживаешь лучшего.

– Но я не хочу работать в винодельне, – сказала Крикет. – Я уже нашла себе работу.

– Правда?

– Да. В «Сахарной чаше».

– Ты варишь кофе?

– Да, – гордо сказала Крикет. – Я хочу чего‑то другого. Я не хочу быть связанной с этой империей Максфилдов. Но я с вами во всем, что касается объединения наших акций, чтобы мы могли принимать все решения. Я буду партнером и поддержу вас во всем.