Просто вместе

– Н-ну… Здесь все такое жалкое… Это даже не деревня, а… Ничто… Маленькие домики со старичками, сидящими у окна… А эта хибарка… Здесь ничего не изменилось с 50-х годов… Никогда не видела кухни с такой громадной плитой! И туалет в саду! Как тут расцвести ребенку? Как тебе это удалось? Как ты выбрался?

– Тебя искал…

– Прекрати… Мы же договорились…

– Я с тобой ни о чем не договаривался!

– Ладно-ладно…

– Ты сама прекрасно знаешь, как я выбрался, с тобой было так же… Мне, правда, природа помогала… Я все время торчал на улице. И, что бы там Филу ни вякал, это был соловей. Я точно знаю, мне дед объяснил, а мой дедуля сам был почище всякой пернатой штучки… Ему и манки были не нужны…

– Как же ты живешь в Париже?

– А я и не живу…

– Здесь для тебя работы нет?

– Нет. Во всяком случае, ничего интересного. Но, если у меня однажды появятся дети, клянусь – я не позволю им расти среди машин, ни за что… Ребенок, у которого нет резиновых сапог, удочки и рогатки, – не ребенок. Почему ты улыбаешься?

– Да так. Я нахожу тебя очень милым.

– Я бы предпочел, чтобы ты поискала кое-что другое…

– На тебя не угодишь.

– Скольких ты хочешь?

– А?

– Детей…

– Эй! – она едва не подавилась от возмущения. – Ты нарочно или как?

– Да погоди ты, я же не говорил, что от меня!

– Я вообще не хочу детей.

– Да ну? – Он был разочарован.

– Вот так.

– Почему?

– Потому.

Франк обнял Камиллу за шею, и ее губы оказались у самого его уха.

– Скажи мне почему…

– Нет.

– Скажи. Я никому тебя не выдам…

– Потому что не хочу, чтобы малыш остался один, если я умру…

– Ты права. Вот почему детей должно быть много… Кроме того…

Он еще крепче обнял ее.

– Ты не умрешь… Ты – ангел… а ангелы не умирают… Она плакала.

– Ну чего ты?

– Ничего… ничего… Просто у меня вот-вот начнутся месячные… Каждый раз одно и то же… Везде болит, плачу по пустякам…

Она улыбнулась, шмыгнув носом.

– Видишь, никакой я не ангел…

5

Они долго лежали, обнявшись в темноте, а потом Франк внезапно спросил:

– Кое-чего я не понимаю…

– Чего именно?

– У тебя есть сестра, так?

– Есть…

– Почему вы не видитесь?

– Не знаю.

– Это чистый маразм! Ты должна с ней встречаться!

– Почему должна?

– Потому! Иметь сестру – это же роскошь! Я бы все отдал за счастье иметь братишку! Все! Даже двухколесного друга! Даже свои секретные места, где лучший в мире клев! Даже любимые шарики для электробильярда! Как в песне, знаешь… Пара перчаток, пара оплеух…

– Знаю… Это приходило мне в голову, но смелости не хватило…

– Почему?

– Наверное, из-за матери…

– Да забудь ты о матери… Что хорошего она тебе сделала? Не будь мазохисткой… Ты ей ничего не должна, понимаешь?

– Конечно, должна.

– Конечно, нет. Когда родители плохо себя ведут, дети не обязаны их любить.

– Обязаны.

– Почему?

– Да потому, что они – твои родители…

– Пфф… Родителями стать вовсе не трудно, достаточно просто трахнуться. Это потом все усложняется…

Я, например, не буду любить женщину только за то, что она дала кому-то на стоянке и залетела… Ничего не могу с собой поделать…

– Но я-то другая…

– С тобой все еще хуже. В каком состоянии ты возвращаешься после каждого свидания с ней… Просто ужас. У тебя лицо…

– Прекрати. Я не хочу об этом говорить.

– Ладно, ладно, сейчас заткнусь. Но ты не обязана ее любить, Вот и все. Думаешь, дело в том, что я теперь плачу больше взносов по страховке из-за мамаши? Так оно и есть, потому и учу тебя уму-разуму: никто не обязан любить предков, если они ведут себя как говняные придурки.

– Злишься?

– Нет.

– Прости меня.

– Ты права. У тебя все было по-другому… Мать все-таки занималась тобой… Но она не должна мешать тебе видеться с сестрой, если уж она существует… Честно говоря, она не стоит такой жертвы с твоей стороны…

– Не стоит…

– Вот именно.

6

На следующий день Камилла возилась в саду, следуя указаниям Полетты, Филибер что-то писал, устроившись под деревом, а Франк готовил им умопомрачительный салат.

Выпив кофе, он уснул в шезлонге. Боже, как же у него болела спина…

К следующему их "выезду на природу" он закажет матрас. Второй подобной ночи он просто не вынесет… Ни за что на свете… Жизнь, конечно, прекрасна, но рисковать собственным здоровьем – верх идиотизма… Ни за какие коврижки…

Они приезжали сюда каждые выходные. С Филибером или без него. Чаще – с ним.

Камилла – она всегда знала, что в ней есть такие задатки, – на глазах превращалась в завзятую садовницу,

Полетта сдерживала ее пыл.

– Нет, это сажать нельзя! Не забывай, мы появляемся здесь раз в неделю. Нам нужно что-нибудь цепкое, живучее… Люпины, флоксы, космеи… Легкие, воздушные… Увидишь, они тебе понравятся…

А Франк раздобыл через сестру толстяка Тити старую таратайку – ездить на рынок и навещать Рене…

Он выдержал тридцатидвухдневную разлуку со своим могучим двухколесным другом, сам не понимая, как ему это удалось…

Мотоцикл был старый и уродливый, но грохотал на всю округу.

– Вы только послушайте, – кричал он из-под навеса, где обретался, если не возился на кухне, – послушайте это чудо в перьях!

Они нехотя отрывались от дела – Камилла от посевов, Филибер от книги. "Тррр-ах тах тах тах".

– Ну? С ума сойти можно! Чистый "Харлей"! О да… Без комментариев…