Простофиля

Кань: Много.

Пито Шня: Симпатично.

Пито, приобняв за талию Каня, неспешно вышел на свежий воздух, чтобы насладиться свежими порывами Грода, что своими новыми образованиями напоминал землю доставшуюся им от отцов по воле Великого Ремнона.

Дорога Каня вела в никуда, путь построенный посланником от Позы, выводил его на новую ступень эволюции, где не было различий между формами и размерами, между людьми и внеземными формами жизни. Тропинка вела вверх и он степенно следовал по ней, делая редкие паузы, чтобы пополнить багаж знаний об окружающей его действительности и пропитаться соками непонятного, но очень бодрящего аромата удаляющегося Грода.

Словно посланники межгалактического пространства вырастали перед ним новые области и провинции, которые он с легкостью и осторожностью преодолевал, оставляя после себя непомерную мощь присутствия и памятные значки, припасенные им от мастера Знака. Недолгим вышел разговор с искусником перенести форму и частичку содержания на различные виды и формы носителей, что можно приподнести в качестве жеста доброй воли в честь памяти о впечатляющем событии отдельной личности или целой совокупности. Зачем Знак решил их предоставить путнику, для Каня оставалось загадкой, как и множество других событий, связанных со встречей с этим дивным мастером.

Знак: Стой.

Кань: Что.

Знак: Портрет.

Кань: Симпатичный.

Знак: Заметил.

Кань: Успел.

Знак: Вспомнил.

Кань: На память.

Знак: Да.

Дивный орнамент ложился на паутину, сплетенную неизвестно кем и когда, но отличающуюся своей прочностью и вязкостью, как сходятся параллельные кривые, так и перевод Каня в форму всевидящего сквозь содержание контура сходился во вне, придавая произведению Знака вид утонченности и величия.

Земное владычество воспринималось рядами построенных и взаимосвязанных между собой единиц как система управления массивов отнесенных по самим себе. К какому роду подъединиц относился Кань, первый министр Земного владычества, по усеченному званию Шпиц, понял сразу. Консульская служба давалась Каню с легкостью и трудолюбием, день ото дня повышал он свои навыки ведения дел и поручений, что подкидывала ему Консульетта, доставщица знаний по линии магистратуры, зачастую смешанных с личными донесениями Шпица.

Консульетта: Срочно.

Кань: Ад.

Консульетта: От.

Шпиц: Лично.

Кань: Консульетта.

Шпиц: Есть.

Консульетта: Давно.

Кань: Недавно.

Шпиц: Ад.

Консульетта: Дистанционно.

Кань: Куда.

Шпиц: Откуда.

Консульетта: Сейчас.

Шпиц: Поздно.

Тесная дружба что их связала впоследствии была перенесена в архив со значением скульптура, которая была поставлена усилиями последователей продолжателей трудоемкого процесса восприятия взаимодействия сущностей как одного целого, впоследствии получив мастерство Скульптор.

Глава 7

Высший свет.

Он пробивался сквозь тончайшие линии защиты от солнца, что своими лучами игриво сияло, отражаясь на всех гранях поставленного невдалеке велосипеда от Малика. Во времена своей юности он не единожды выручал старшего Бара от всякого рода неприятностей и злоключений заминочных трактиров, в которых тому пришлось поучаствовать.

Сквозь паутину радужных просветов, спустившихся с небес игривой радугой, проглядывали первые зачатки законченного механизма,– звезда,– изрек мастер и с кропотливой тщательностью продел на нее сердцевину, пластиковый цилиндр, удобно выточенный под незатейливую фигуру. Смерив зорким глазом это зарождение прекрасного и сопоставив свои силы и усилия по выделению необходимого количества тепла, он понял, что жемчужный браслет, выкованный в недрах недоразумений и пошлости как нельзя в пору ляжет на все грани подвластного окончания “звезды”. Чтобы не потерять хватку и расточить характер в сторону движения мысли к чувствам, ловким ударом кулака по естеству звездочки, что потерявшись, отдала хозяину частичку себя, так хорошо и пропорционально похожую на первопричину. Задачи что делать дальше просто не могло возникуть,– колесо,– крикнул обескураженный мастер, интуитивно закладывая ноги под себя. Промахнувшись мимо опоры точки стояния, словно повиснув в воздухе, воспарил незатейливый умеха, ища столкновения с землей, но найдя в соприкосновении странные остатки присутствия межпространственных цивилизаций. Как разобраться в сложившейся ситуации, как не потерять себя, а присовокупить что-то полезное, так необходимое сейчас,– колесо,– чуть силы промолвил подуставший мастер Колеса. Имея странную конструкцию из сияющего новизной материала, он с радостью добавил любовь и нежность, что придавали архитектуре вид законности и грации, излагаемых при каждом упоминании о них. Поддержка и опора никогда так остро его не волновали как в момент соединения с имеющимся другом, который озирался с видом непонимания и расхлябанности. Возможно эти вопросы и сподвигли мастера Колеса подать тому руку помощи и восприятия действительности, в которой они, по странному плану неведомого хозяина положения оказались. И вот, держась друг за дружку обеими руками, вышли из тени существования в мир открытий и познаний, что влечет каждого любителя новых ощущений.