Простофиля и заклятье древних духов

Ребята поняли, что имеет в виду Нонна Матвеевна. Точнее, кого. Конечно, Аську. И ни капельки не обиделись, что Нонна Матвеевна назвала Аську чудом, а их нет. Ведь Аська смешная, а для взрослых это самое привлекательное свойство в детях. В смысле - в подростках, конечно. Взрослая жизнь такая серьезная и скучная, что даже малейшая необычность привлекает их, как блеск драгоценности.

- Совок могла бы и свой прихватить, - подсказал Аське Филя. - Или ты его в песочнице забыла?

- Если я его там и забыла, то он должен давно истлеть, - быстро отреагировала Аська. - От времени.

- Ну что ж, пойдемте в нашу гробницу, - предложил Витя Огурцов.

Ребята вздрогнули. Ничего себе звучит с непривычки! "В нашу гробницу"! Хорошо еще, что захоронение называется гробницей. А то ведь если сказать: "Пойдемте разойдемся по нашим гробам", - то это прозвучит уже совсем мрачновато. И нелепо.

- Слышь, Дань, - шепнул Филя, - а там, наверное, прохладно, да?

- Ты хочешь спросить - страшно? - прищурился Даня. - Честно признайся! Я ведь и сам не очень-то... спешу в эту гробницу. Ни разу ещё не был. А начитался всяких книг о том, что там воздух ядовитый, змеи, скорпионы... Чего только не напишут в книгах! Но ведь нас ведет Витя Огурцов.

- Чего-чего? - навострила ухо Аська. - Змеи, скорпионы? Вы только не ляпните это погромче. А то точно пойдем без Ани. И больше её вы никогда в гробнице не увидите.

- Ладно, - согласился Филя. - Если я увижу скорпиона, я его Ане показывать не буду.

- А что... ты с ним сделаешь? - осторожно поинтересовалась Аська.

- Смотри, сколько у тебя карманов, - показал Филя. - Для всяких вкусностей, да?

Аська попыталась закрыть кармашки ладонями. Но для для этого не хватило бы никаких рук: кармашки были и на шортах, и на рубашке, и на джинсовой жилетке - будто специально Аська надела не одежду, а соединенные материей карманы!

- Ты на что намекаешь? - тихо спросила она. - Филь, только попробуй! Я так закричу, что все фараоны проснутся! И гробница обрушится. Ты этого хочешь?

- Не хочу, не хочу, - отмахнулся Филя. - Скорпионы невкусные. Жуй свои орешки.

Аська почти никогда не расставалась с орешками. Или ещё с чем-нибудь хрустящим. В крайнем случае - с маленькими сушками или сухариками. И самое удивительное: хоть она и жевала все время - ну, с перерывами, конечно, чтобы открывать рот для произнесения каких-нибудь фраз, - она была самая худенькая. Тростиночка. Жующая тростиночка с большими удивленными глазами. Такая же, конечно, была и её сестра Аня. Тростиночка с большими глазами. Но не с любопытными и удивленными, а просто с серьезными. И, конечно, Аня не жевала то, что хранилось в её карманах, поэтому рот у неё был обыкновенный, а не до ушей, как у Аськи. Да и карманов у Ани было меньше - почти ни одного.

Витя Огурцов направился в сторону скал по вытоптанной на земле до асфальтового блеска тропинке.

- За мной! - махнул он рукой. - Это первая экскурсия. Вон там, видите, вход в захоронение? Как нора под горой.

Ребята пригляделись. Действительно, издалека было похоже на нору.

- И оттуда сейчас выползет... - начал было Филя, но Даня его одернул:

- Не надо, Филь. Еще здесь глупостями заниматься. Мы же не в школе на переменке.

- Вот именно, не надо, - поддержала Аня. - А то я никуда не пойду. Я боюсь всякой гадости.

- Не бойся, - вздохнул Филя, зная, как тяжело в таких условиях будет ему удерживаться от приколов. - Никаких гадостей там нет, а есть только...

- Филя! - поднял палец вверх Даня.

- Ладно, молчу, - проворчал Филя.

Но дойти до входа в захоронение им не удалось. Они и прошли-то всего половину пути, когда сзади раздался громкий вопль.

- Кто?! Кто это сделал?! - кричал Вадим, и уже выскакивали из палатки и домиков Иван Сергеевич и Нонна Матвеевна.

Ни о каком продолжении экскурсии не могло быть и речи. Ребята поспешили обратно.

Возле своего вагончика стоял растерянный Вадим. Он бережно держал в руках огромный старинный сосуд. Точнее, половину сосуда. Эта половина была целой - и две ручки, и горлышко - а вот остальное... Сосуд весь светился дырками - недостающими частями.

Аська подбежала первой:

- Что, разбился? - спросила она. - Как жалко...

- Он разбился две тысячи лет назад! - Вадим рявкнул так, что ребята присели. - Я откопал почти все фрагменты! Почти все! Через день сосуд обрел бы свою форму...

- Что случилось, Вадим? - отчетливо и строго спросила Нонна Матвеевна. - Возьми себя в руки. На тебя смотрят дети.

Вадим несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул, помолчал, успокоился.