Простолюдин

Поймав мышь, кошка приканчивает ее, наигравшись. Но Инфос позволяет мне уйти, не ввязываясь в игру, где мое поражение неизбежно. Добряк, ничего не скажешь!

Уйти - и жить той "жизнью", от которой я сбежал?

Остаться - и ждать, когда тебя уничтожит неведомая сила?

Не люблю таких дилемм, да и кто их любит?

Джоанна долго молчала, пристально глядя на меня, - гадала, что я имею в виду под "этим рейсом".

- Мы не летим? - не выдержала она наконец.

- Почему не летим? Еще как летим.

- На Луну? - Голос ее дрогнул.

- В столицу, - сердито сказал я. - Иди уложи вещи и закажи флаер. А это, - указал я на корабль, - конечно, очень здорово, но знаешь, мне никогда не нравился навязчивый сервис...

Мы улетели на следующий день. Корабль начал таять несколько раньше.

7

В Северном полушарии - а императорская резиденция помещалась на поверхности именно этой половины геоида - стояла зима. Красиво - не описать. Тому, кто до сих пор видел снег только внутри холодильных агрегатов, сама человеческая природа велит ахнуть при виде остроконечных заснеженных гор и заснеженных же деревьев. Я и ахнул. Земные Альпы не имели ничего общего с Альпами лунными: вроде и высота примерно та же, а какой контраст! Я почти влюбился в крайний север Апеннинского полуострова; если бы не холод, редко случавшийся на Лунной базе и никогда не посещавший мое ленное владение, - влюбился бы бесповоротно.

Когда-то по этим краям слонялись воинственные галлы и Ганнибалы, потом здесь поселились веселые итальянцы, по всякому поводу плясавшие не то тарантеллу, не то моцареллу, еще позднее полуостров наводнили африканцы, за ними китайцы, следом еще кто-то, и весь этот многонациональный коктейль за минувшие века хорошенько перемешался. Столица так и называлась - Столица, поскольку с исчезновением бывших государств, больших и малых, на планете не осталось иных действующих столиц. Бывших и местных - сколько угодно, но они не в счет.

Что было здесь при итальянцах, никто не помнил, и я перестал спрашивать. Наверное, среди всех этих гор, хвойных лесов и глубоких озер невозможной синевы жили в особняках или даже замках какие-нибудь владетельные князья и финансовые тузы - а впрочем, может быть, и нет. Им ведь, владетельным и финансовым, подавай не только красоту, но и удобные дороги. Так что очень может быть, что, скажем, вон у того прекрасного озера лепилась к скалам нищая деревушка с неграмотным населением. Воздушный транспорт, само собой, поправил дело, а антиграв и вовсе изменил до неузнаваемости. Ведь не должно в раю земном быть нищих и неграмотных? Вот их и не стало, а куда они подевались, никому не интересно.

Императорский дворец, выстроенный на вершине большого холма, был громаден и украшен, кажется, всеми архитектурными излишествами, какие только мог придумать беспокойный человеческий ум. Со стороны фасада дворец нависал и подавлял, но если совершить прогулку и посмотреть на него с порядочного расстояния сбоку или сзади, выглядел довольно мило. В дворцовый комплекс входили и другие постройки, несколько менее помпезные, а вокруг комплекса по холмам и распадкам высились там и сям остроконечные, украшенные шпилями и башенками крыши дворцов высшей знати, стояли более скромные дома придворных невысокого ранга и аккуратные, но скучные многоквартирные корпуса для нетитулованной обслуги. Добрая половина построек Столицы находилась в ведении министерства двора. Дежурный секретарь министра выделил нам с Джоанной новые апартаменты: небольшой, довольно уютный коттедж, прилепившийся к крутому склону холма. Судя по его (не холма и не коттеджа, а секретаря) отменной любезности и чрезвычайной уважительности лакея, подсобившего нам с вселением, мой негласный ранг среди баронов вырос по меньшей мере на один пункт, если не на два. Вряд ли Рудольф рассказывал кому-нибудь о том, как мы с ним спина к спине пинали акул в лагуне, да ведь императорская челядь это видела, а без болтовни ей жизнь не в жизнь; обычай же лишать языков чрезмерно болтливых слуг стал бессмысленным еще во времена всеобщего распространения грамотности.

Искрился иней на кронах громадных сосен. Петляющий ручей срывался в овраг водопадиком, летом, наверное, веселым и шумным, а теперь замерзшим. Все равно было красиво. Солнце, горы, небо, воздух... ах! И все рядом, только выйди за порог, да и сам коттедж чист и удобен. Совсем не та кубатура, где я прозябал до наделения меня титулом. Ажурная громада Храма Всех Религий, поутру искрящаяся инеем, не пыталась грубо доминировать, а была вписана в ландшафт столь идеально, что не захочешь, а порадуешься. Джоанна заявила, что здесь волшебно.

Я не спорил. Мне тоже нравилось.

И все же что-то тут было не так.