Когда к месту сражения подошли войска правителя Антиохии Боэмунда и владыки побережья Танкреда, армия Балдуина была уже разгромлена. Сам Балдуин оказался в плену. Боэмунду и Танкреду удалось спастись только с шестью рыцарями[359]
. Сукман воспользовался захваченной амуницией и лошадьми «франков», чтобы под видом возвращающихся с поля боя «товарищей» захватить несколько крепостей[360].Ал-Каланиси также описывает битву при Харране, в которой Аллах даровал победу мусульманам:
Это была большая и невиданная ранее победа мусульман, которые смогли напугать франков, уменьшить их численность и возможности к нападению, в то время как сердца мусульман воспылали храбростью и наполнились жаждой победы в войне за веру против еретиков. Народ бурно обсуждал эту радостную весть о победе над франками, верил в их уничтожение и в то, что удача отвернулась от них[361]
.Очевидно, что ал-Каланиси верно оценивает значение победы над норманнами, т. к. вскоре после этого он отмечает, что Боэмунд, правитель Антиохии, сел на корабль и отправился к франкам, чтобы просить у них помощи и подкрепления в борьбе против мусульман Сирии[362]
. Под 1107 г. он сообщает, что Кылыч Арслан послал одного из своих главных военачальников в Анатолию с большим войском туркмен, чтобы помочь царю Константинополя в его борьбе против Боэмунда и тех франков, которые вместе с ним направлялись в Сирию. Эти войска шли на соединение с царём греков и греческими армиями, которые он собрал.После того, как франки потерпели позорное поражение, византийский император устроил торжественный пир для тюркских войск Кылыч Арслана, наградил их почётными одеждами, распределил трофеи и отправил по домам[363]
.На первом месте у Камал ад-Дина находятся отношения крестоносцев с Алеппо и его правителем Ридваном. По его мнению, пленение Боэмунда эмиром Сиваса Данишмендом способствовало ослаблению натиска «франков» на область Алеппо[364]
. Победа при Харране привела к тому, что войско Халеба в своих набегах достигало области Антиохии, и Боэмунд обнаружил свою неспособность защитить её. Лишь с небольшим числом лиц он смог ускользнуть от стычки с Сукманом. Он боялся мусульман и отправился морем в свою страну просить помощи у тех, кто прибывал сюда[365].В отличие от ал-Каланиси, Камал ад-Дина не интересует дальнейшая судьба Боэмунда за пределами Сирии, и только смерть норманна была расценена арабским хронистом как избавление мусульман от зла[366]
.Ал-Каланиси негативно оценивает политику преемника Боэмунда Танкреда. Он считает её несправедливой тиранией в отношении армян Артаха, которые предпочли сдаться правителю Алеппо Ридвану. После этого Танкред собрал всех франков, которые находились на его территории, выбил Ридвана из Артаха и совершил набег на Алеппо, чем посеял беспокойство и страх среди мусульман[367]
. Он сообщает, как Танкред выступает из Антиохии на покорение Тарса со своим войском и своим проклятым сбродом[368].С другой стороны, он признает, что Танкред способен проводить разумную политику.
Танкред осадил ал-Атариб и захватил город после длительной блокады в конце месяца джумаада этого года (1111–1112 г. —
Танкред принял с почётом и обещал защиту сельджукскому принцу, который доводился двоюродным братом султану Гийас ад-Дунйа вад-Дин Мухаммаду. При этом некие тюрки, которые находились на службе у Танкреда, поспешили примкнуть к этому сельджукскому принцу[370]
. Ал-Каланиси представляет этого сельджукского принца как сына Такаша, сына султана Алп Арслана и брата султана Малик-шаха Справедливого[371]. Некоторое время этот опальный принц оставался при дворе князей Антиохии и выступал вместе с ними в походы против мусульман, но затем предпочёл искать убежище в Египте у ал-Афдала[372].