Пространство Откровения

— Как поэтично! Но что это означает для нас?

Сигарета уже была докурена до фильтра. Вольева зажгла новую.

— Это означает, что Похититель Солнц попытается нас убить, и трудно предугадать, каким способом он воспользуется. Скажем, выпустить в космос весь воздух он не может, поскольку каналов для передачи такой команды просто не существует. Даже я не смогла бы этого сделать, если бы не открыла все шлюзы, отключив тысячи различных электромеханических предохранительных устройств. Вполне возможно, что затопить помещение объемом больше воздушного шлюза ему тоже не под силу. Но что-нибудь он изобретет, за это я ручаюсь.

Внезапно, почти не думая, она схватила свой автомат и направила его в темный длинный коридор, ведущий к шлюзу.

— В чем дело?

— Ни в чем, — ответила Вольева. — Просто я боюсь. До смерти боюсь. Хоури, я правильно понимаю: у тебя нет соображений насчет того, как нам быть?

У Аны соображения, однако, имелись.

— Надо найти Паскаль. Она гораздо хуже нас ориентируется на корабле. И если начнется заваруха…

Вольева раздавила недокуренную сигарету о ствол автомата.

— Ты права. Нам не следует разделяться, и мы не будем этого делать. Как только…

Что-то с шумом возникло из темноты и остановилось метрах в десяти от них.

Вольева тут же взяла силуэт на прицел, но не выстрелила. Какой-то инстинкт сказал ей, что эта штуковина явилась сюда не ради убийства. Это был один из гусеничных роботов, которых, как она помнила, Силвест использовал в неудачной попытке вылечить капитана. Управлялись такие машины по большей части кораблем, а не собственным мозгом.

Его фасеточные глаза, укрепленные на невысоких стержнях, уставились на женщин.

— Он не вооружен, — тихо проговорила Вольева и тут же поняла, что шепот тут ни к чему. — Наверное, послан выследить нас. Мы в одном из слепых отсеков — он не просматривается кораблем.

Датчики робота легонько покачивались с боку на бок, как будто он определял точное местонахождение женщин. Затем он попятился во тьму.

Хоури разнесла его вдребезги.

— Зачем ты это сделала? — спросила Вольева, когда эхо взрыва замерло вдали и ее глаза перестали жмуриться от яркой вспышки. — Все, что он видел, уже передано кораблю. Стрельба бессмысленна.

— А чего он на меня так нахально пялился? — ответила Хоури. — И вообще… одной заботой меньше.

— Понятно, — сказала Вольева. — Знаешь, с какой скоростью корабль производит этих роботов? Через двадцать секунд будет готов новый.

Хоури поглядела так, будто Вольева выдала понятную только самой себе шутку. Однако та говорила совершенно серьезно. То, что она поняла лишь сейчас, напугало ее куда сильнее, чем появление робота. Если корабль догадался прибегнуть к помощи роботов ради получения информации, то вполне логично, что он постарается приспособить такие машины и для убийства оставшихся на борту людей.

Не успела Вольева додумать эту мысль до конца, как ей пришлось еще раз обмереть от страха. Корабельная слизь невдалеке всколыхнулась, из нее вынырнула маленькая голова с черными глазами-бусинками. Тварь секунду-другую смотрела на Илиа, а затем взмахнула голым хвостом и исчезла в темноте.

Вольева вспомнила, что крысы-уборщицы тоже подчиняются кораблю.

Когда сознание вернулось — а Силвест не сразу смог вспомнить, при каких обстоятельствах лишился его, — вокруг кружилось множество размазанных звезд. Танец был настолько диким, что Силвест испугался, как бы его не затошнило от такого зрелища.

Что он вообще здесь делает? И почему чувствует себя так странно — будто каждую клетку тела набили ватой?

Потому что он в скафандре, вот почему! В одном из тех специальных скафандров, которыми пользуются ультра с корабля. Такие же снасти доставили его и Паскаль с Ресургема на борт «Ностальгии по бесконечности».

Этот скафандр наполняет легкие какой-то жидкой дрянью вместо воздуха!

— Что случилось? — произнес он про себя, но так, чтобы простейший встроенный прибор для чтения мыслей смог воспринять вопрос.

— Я разворачиваюсь, — проговорил скафандр. — Маневрирую центральным двигателем.

— Где мы, черт возьми?

Разбираться в своих воспоминаниях было тяжело — все равно что искать концы в комке невероятно запутанной пряжи. Даже подступиться страшно.

— Мы более чем в миллионе километров от корабля, а до Цербера осталось немногим меньше.

— И весь этот путь мы прошли за… — Силвест осекся. — Нет, не помню. Подскажи, сколько мы летим.

— Стартовали семьдесят четыре минуты назад.

Чуть больше часа, подумал Силвест. Но он бы поверил, даже если бы скафандр сказал, что прошли целые сутки.

— Наше среднее ускорение — десять g. Мне приказано не отставать от триумвира Садзаки.