Пространство сна

Замковская мысленно похвалила себя за то, что послушалась собственной интуиции и захватила с собой «дорожный комплект». За последний год они уже были с Серенькой и в Питере, и в Берлине, и в Париже, и в какой-то непонятной глухой деревне под Вологдой, где жила бабка-знахарка. Нигде ничего не помогло, но за это время сложился почти устойчивый «путешественный» быт – они уже ничего не собирали, вещи для поездок всегда лежали упакованными, да и люди, способные в любой момент сорваться на произвольный срок, Гришей подобраны.

Координаты этого странного врача где-то добыла Люська, жена Марика. Сама она здесь не была, но ее двоюродная сестра из Новосибирска знала одну женщину, сын которой упал с дерева и ударился головой об асфальт. Ну и так далее…

Поскольку большого выбора не было – или сюда, или в Берн, а Ирина давно разуверилась в обычных клиниках, хоть российских, хоть заграничных, то они с Тимофеем решили начать отсюда, поскольку здесь было и ближе и понятней.

Она пощелкала пультом, переключая каналы, потом выключила телевизор. Спутниковую антенну установят только завтра, сегодня не получалось никак – кто-то был выходной, а у кого-то рожала жена, в общем, как всегда в России, все было под рукой и одновременно абсолютно недоступно.

Может быть, съездить в город, найти какой-нибудь ночной клуб? Хотя что тут может быть в ночном клубе? Местные проститутки с такими же тусовщиками?

Она достала телефон, набрала мужа. Тимофей взял трубку после второго звонка, что означало, что он ждал у телефона. Или делал вид, что ждал.

– Тим, это опять я…

– Вы нормально устроились?

В трубке слышался знакомый блюз – значит, поставив любимый сидюшник, сидит в кабинете, работает. Или грамотно и точно имитирует, что сидит в кабинете и работает.

– Тебе прислать что-нибудь? – голос его звучал спокойно и уверенно, хотя она совершенно точно знала, что ему сейчас далеко не спокойно.

– Да нет, у нас вроде все есть… – Она непроизвольно оглянулась по сторонам, скользнула взглядом по стенам номера. – Пока во всяком случае…

– Может быть, позвонить губернатору?

– Знаешь, – вдруг сообразила она, – может, можно дорогу сделать поприличней к этой больнице? Улица называется Большая Социалистическая.

– Я скажу. Что еще?

– Вроде все.

– Ир… – сказал он и замолчал.

Повисла недлинная пауза.

– Что? – спросила Ирина, хотя прекрасно понимала, о чем именно он собирается спросить.

– Как ты думаешь, шансы есть?

– Не знаю, не хочу загадывать… – Она несколько раз повторила эти слова. – Не хочу, не хочу…

– А он кто, этот врач? – Тимофей как будто перевел разговор на другое, хотя, по сути, спрашивал о том же. – Педиатр, психолог, травматолог?

– Он сумасшедший… Все, Тим, завтра рано вставать… Целую…

Она просто прервала разговор под благовидным предлогом, потому что боялась в очередной раз сказать что-то, что могло бы поселить в них надежду. А потом – облом, как было уже много раз…

Если честно, положа руку на сердце, она уже почти совсем перестала надеяться на выздоровление сына. Страшный диагноз, состоящий из почти десятка латинских слов, по-простому означавших смерть почти половины головного мозга, с самого начала давил ей на психику, не давал разогнуться. А семь, нет, восемь неудачных попыток добиться хоть какой-нибудь перемены привели ее к почти полному отчаянию…

Надо отдать должное Тимофею, который терпеливо изо всех сил поддерживал жену и делал все, что мог, и еще чуть-чуть. Замковская сегодня хорошо знала, как много семей рухнуло, когда случилось такое или подобное несчастье с ребенком. Мужья просто бросали жен, не объясняя причины, и такими историями были полны все приемные всех больниц России, которых она за последнее время повидала немало. И хотя Ирина никогда в них не задерживалась – звонок Тимофея или кого-то из его друзей всегда выводил ее в особый ряд, но совсем не видеть и не слышать этого она не могла.

Она прошлась по номеру, потрогала простыни на постели – влажные… Пришлось включить обогреватель, предусмотрительно купленный вместе с мебелью. Вот глупость: второй, предназначенный для Сереньки, тоже остался здесь. Она подошла к двери, распахнула ее. Охранник, подпиравший косяк, тут же выпрямился.

– Как тебя зовут? – спросила Замковская.

– Евгений.

– Серенька спит, ты не знаешь?

– Да уж с полчаса не слышно там никого. – Охранник радостно закивал.

– А где Надин?

– В буфет пошла купить себе воды какой-то мудреной.

– Так в номере же есть минибар, – раздраженно сказала Ирина, хотя понимала, что Женя ни в чем не виноват.

– Она говорит – того, чего ей хочется – нету…

– Пусть зайдет ко мне, когда появится.

– Хорошо.

Она уже собралась закрыть дверь, когда услышала голос Жени:

– Ирина Николаевна, – как-то робко, почти испуганно сказал он, – тут такое дело, к вам женщина пришла…

– Какая женщина?

Замковская все еще злилась на всех и вся из-за этой идиотки. И где только Тимофей ее нарыл? Кандидат, доктор, еще чуть-чуть и академик… Воды ей персональной нет в минибаре. Тетя из Ростова – она мысленно произнесла эти слова, подражая Зуеву с ударением на последнем слоге.