Простушка. Лгу не могу

– Мне страшно. – Это было то, о чем я никогда не говорила вслух. – Я боюсь, что он обманет мои ожидания… или не захочет принять меня. Поэтому я решила, что, наверное, лучше не давать ему шанса.

– Сонни. – Он дотянулся и положил руку мне на плечо. От его прикосновения меня как будто пронзило током. Возможно, он тоже это почувствовал, потому что тотчас отдернул руку и снова ухватился за цепь: – Извини, – произнес он.

Я не поняла, за что он просит прощения – то ли за свой странный жест, то ли за то, что заставил меня выложить правду об отце.

– Все нормально, – сказала я, решив, что предпочла бы последнее. – Наверное, он и правда тот нищеброд, каким я всегда его и представляла. Не исключено, что из нас двоих мое материальное положение куда лучше.

– Возможно.

Какое-то время мы молчали. И в этом тоже была своя прелесть. Как бы я ни любила беседовать или переписываться с Райдером, просто находиться рядом с ним и наблюдать, как вдалеке медленно садится солнце, было не менее приятно.

– Надо идти, – спохватился он. – Скоро стемнеет.

– О да, – сказала я. – Потому что после заката детские площадки, как известно, становятся рассадниками криминала и разврата.

– Я имел в виду, что станет еще холоднее, острячка. – Он спрыгнул с качелей и протянул мне руку. Я взяла ее, и он помог мне встать. Наши пальцы оставались переплетенными чуть дольше, чем следовало, и, когда он отпустил меня, моей руке стало слишком холодно.

Я засунула руки в карманы и последовала за Райдером.

В молчании мы возвращались к библиотеке, и наши плечи слегка соприкасались.

– Это моя, – сказала я, когда мы подошли к Герт. Я похлопала старый драндулет по капоту. – Классная тачка, да?

– Она заведется? – спросил Райдер, вскидывая бровь.

– Это ли не вопрос на миллион долларов? – Я вытащила ключи из сумочки и открыла водительскую дверь. – Было приятно пообщаться с тобой, Райдер.

– Мне с тобой тоже.

Я ожидала, что он повернется и уйдет, и, когда этого не произошло, удивленно посмотрела на него.

– Ты должна написать своему отцу, – сказал он.

Я нахмурилась:

– Зачем? Я же говорила тебе, наверняка он и есть голодранец и лузер, каким его всегда описывает мама.

– А вдруг он изменился? – предположил Райдер. – Прошло много лет, ты сама сказала. И раз уж ты все равно думаешь о нем… может, стоит попробовать?

– Но… что, если ему плевать на меня? – Мой голос слегка дрогнул. – Что, если он не оправдает моих надежд?

– Ты не узнаешь, пока не попробуешь, – сказал он. – Если я что и понял после переезда сюда, так это то, что порой люди удивляют, если ты позволяешь им раскрыться.

Он говорил это, глядя мне в глаза, и у меня в животе снова запорхали бабочки.

Он отступил назад и двинулся к своей машине:

– До встречи в школе, Сонни.

Я кивнула, но в машину не села. Я стояла как вкопанная, мерзла на декабрьском ветру и смотрела ему вслед.

В ту ночь, в гостевой комнате, одна, я не могла заснуть.

Я ворочалась в постели, прокручивая в голове все, что произошло между мой и Райдером. Вспоминала, как он улыбался мне. Как смотрел мне в глаза и будто впервые видел меня, а не просто надоедливую лучшую подругу девушки его мечты.

Но больше всего я думала о том, что он сказал о моем отце.

Порой люди удивляют, если ты позволяешь им раскрыться.

Я много лет не видела отца. Даже не упоминала о нем в разговорах с кем бы то ни было. Вплоть до сегодняшнего дня. Но на самом деле я думала о нем. Много думала.

Помню, в детстве он качал меня на качелях из покрышки на цепях на заднем дворе. Он приносил домой огромные упаковки моего любимого мороженого с печеньем и кремом. Он говорил: «Тихо. Ты разбудишь Сонни», когда во время ссоры мама повышала голос, хотя я редко спала в такие минуты.

Потом его арестовали в первый раз.

А потом – во второй.

Первый раз – за кражу автомобилей, но об этом я знала только из разговоров, которые ходили по городу, потому что была еще маленькой.

– Это не дочка ли Ардмора? Вы слышали про ее отца? Чертов ворюга.

Вот тогда я начала врать, выдавая отца за крутого бизнесмена, умалчивая про преступника.

Я не знала, за что его посадили во второй раз. И в третий, и в четвертый… Все, что мне запомнилось, так это то, что отец проводил дома не больше пары недель, прежде чем снова попадал за решетку. И так всю жизнь, начиная с моих семи лет.

Поначалу мама каждую неделю возила меня к нему на свидания, но со временем перестала это делать. Негодяй. Бездельник. Так она его называла. И я этому верила.

Может, так оно и было, а может, и нет. Райдер заставил меня вновь задаться этим вопросом.

Бессонница, моя давняя подруга, не оставляла меня, поэтому я встала с постели и спустилась вниз. Мистер Раш оборудовал себе кабинет на первом этаже, и нам с Эми разрешалось заходить туда, если нужно было воспользоваться стационарным компьютером. С недавних пор я сомневалась, что мне позволено беспрепятственно эксплуатировать лэптоп Эми, поэтому этот вариант показался мне более подходящим.

На часах было 1.12 ночи, когда я открыла документ Word. Но только в 1.36 мне удалось написать первое слово.