Простушка. Лгу не могу

– Я просто хочу сказать, что, если ты собираешься делать официальное заявление, тогда, вероятно, следует назвать полное имя.

– Тьфу ты. Ну ладно. – Я взяла ручку и, зачеркнув Сонни, нацарапала сверху Соня. – Готово. Соня. Довольна?

Эми пожала плечами:

– Лично я по-прежнему думаю, что все это выглядит нелепо. Но, зная тебя, ничему не удивляюсь.

– Прости меня за пристрастие к официозу, но речь идет о принесении клятвы. – Я снова взяла листок и откашлялась. – Я, Соня Элизабет Ардмор, клянусь в дальнейшем говорить правду, ничего, кроме правды, да поможет мне…

– Разве это не плагиат?

Я подняла взгляд:

– Да?

– Кажется, ты содрала это с текста присяги, которую дают в зале суда? – заметила Эми.

– Не знаю, можно ли считать это плагиатом.

– Вполне.

– Что, если изменить концовку? Вместо «да поможет мне бог» – «да поможет мне… Герт»?

– Я не уверена, что Герт обладает такой же властью. Она ведь не может тебя покарать.

– Нет, но может заглохнуть на оживленной трассе и тем самым меня доконать.

– Справедливое замечание.

Я вычеркнула бога и заменила его на Герт, чтобы избежать возможных обвинений в плагиате.

– Ладно. Последняя попытка. Я, Соня Элизабет Ардмор, клянусь в дальнейшем…

– Ты уверена, что «в дальнейшем», а не «в настоящем»?

Я бросила листок на стол:

– Все, я сдаюсь. Больше никогда и ничего не буду читать тебе вслух.

Эми хихикнула:

– Извини. Просто трудно воспринимать это всерьез! Я рада, что ты решила покончить с враньем, но неужели нельзя обойтись без этой клятвы?

– Нельзя. Это официальный документ. И дает тебе право наказывать меня, если я ее нарушу.

– Ну, в таком случае… – Она встала с кровати и подошла ко мне. – Не подумай, что я опять дразню тебя, Сонни, но я действительно рада, что ты приняла такое решение. Не в смысле клятвы – меня она меньше всего волнует, – главное, что ты пытаешься говорить правду.

– Это ужасно, – призналась я. – Врать нехорошо, я знаю. Но я так долго пряталась за своими выдумками, что теперь, вся такая честная, чувствую себя уязвимой. – Я снова схватила ручку. – Но очевидно, что ложь не принесла мне никаких дивидендов, поэтому… – Я наклонилась, чтобы поставить свою подпись под распечатанной клятвой. – Вот, все. Это официальная бумага. Больше никакой лжи с моей стороны. Даже самой невинной.

– Послушай, Сонни, как тебе цыпленок, которого папа приготовил вчера на ужин?

– Я все еще могу сослаться на пятую поправку[53].

Эми хихикнула.

Я взяла подписанную клятву:

– Можно вставить ее в рамку? У нас есть рамка?

– Думаю, найдется. – Она улыбнулась. – Я уверена, что правдой ты заработаешь себе крупные очки с точки зрения кармы. Ты говорила с Райдером?

– Карма меня не жалует. Как и Райдер. Он до сих пор со мной не разговаривает. – Всякий раз при упоминании о нем у меня щемило сердце и слезы подступали к глазам. Я сделала глубокий вдох, пытаясь стряхнуть это гнетущее чувство, после чего встала и вытянула руки над головой. – Думаю, мне предстоит пройти долгий путь, прежде чем Вселенная станет ко мне благосклонна.

И тут зазвонил мой мобильник. Я взглянула на экран и удивилась, увидев знакомый номер. Звонили из бутика «Дафне» в торговом центре Оук Хилла, где еще в декабре я оставила заявление о приеме на работу.

Эми, должно быть, заметила ошарашенную улыбку на моем лице, потому что рассмеялась и сказала:

– А может, и нет, – и выбежала из комнаты.

Я поклялась быть честной во всем и со всеми, чего бы мне это ни стоило.

А значит, пришла пора поговорить с отцом. Лицом к лицу.

Исправительная колония находилась всего в двух часах езды, но мистер Раш настоял, что с удовольствием отвезет меня туда.

Когда мы приехали, охранник обхлопал нас сверху донизу, проверяя, не припрятано ли у нас запрещенных предметов, а потом нас отвели в помещение для свиданий. Вдоль зала тянулись длинные ряды прямоугольных столов. По одну сторону сидели заключенные в оранжевых комбинезонах, а напротив них – посетители.

Я не видела отца много лет, но узнала его в ту же минуту, как только увидела. Наверное, потому что он был очень похож на меня – белокурый и кудрявый, со слегка вздернутым носом и ушами, чуть более оттопыренными, чем того требуют каноны красоты. Да. Я была его точной копией.

– Сонни! – Его лицо расплылось в широкой мальчишеской улыбке, когда он увидел меня. – Вау. Ты совсем взрослая. А у меня в памяти ты до сих пор вот такого роста. – Он поднял руку чуть выше края стола.

– Ну, ты тоже не то чтобы далеко ушел. – Я улыбнулась, но нервы были на пределе. Этот человек, возможно, выглядел и говорил, как я – обаяние мне определенно досталось от него, а не от мамы, – но до сих пор был для меня незнакомцем.

Он мог быть таким же обманщиком, как и я.

Ведь он обманывал в прошлом.

Отец поднял взгляд и заметил мистера Раша, стоявшего позади меня, – Здравствуйте, – сказал он.

– Это мистер Раш. Отец моей подруги Эми.

– О да. Я помню маленькую Эми. И это туда я звонил тебе на Рождество, верно? В их дом?

Я кивнула.

– Привет. Я – Коллин, – сказал мистер Раш. – Рад знакомству.