Простые правила

Маммограф имеет чувствительность 90 % (это означает, что в девяти случаях из десяти маммограмма способна выявить рак молочной железы). Относительное число ложноположительных заключений составляет 9 % (это означает, что у 9 % обследованных женщин маммограмма указывает на наличие рака молочной железы, которого у них в действительности нет), а уровень распространения этого заболевания составляет 1 % (это означает, что, по расчетам, 1 % женского населения страдает раком молочной железы). Что вы как врач могли бы сказать пациентке, маммограмма которой выявила рак молочной железы, о вероятности того, что диагноз при дальнейших обследованиях подтвердится?[115]

Если вы знакомы со статистикой в той же мере, что и большинство людей, вы, должно быть, затруднитесь ответить на данный вопрос. И даже если в конце концов ответ будет найден, вы потратите на его поиск свое драгоценное время. А правильный ответ — «У этой женщины с вероятностью более 90 % нет никакого рака молочной железы» — затруднился бы с ходу дать даже врач-специалист[116]. Между тем больше половины участвовавших в исследовании гинекологов посчитали, что из десяти женщин, чьи тесты дали положительный результат, по меньшей мере восемь страдают раком молочной железы, — прямо скажем, малоприятная новость для пациентки, у которой, скорее всего, нет этого заболевания. Пускай врачи много всего знают, но ведь и они всего лишь люди. Сложные модели иногда превращают простую статистическую задачу в нечто невразумительное и выдают результат, который трудно понять и тем более объяснить другому человеку, отчего порой возникают опасные недоразумения. Правила разграничения, напротив, способны превратить статистические данные в основу для принятия решений.

Правила разграничения могут также переводить политические намерения в плоскость практических указаний. Возьмем, например, боевые беспилотные летательные аппараты (БПЛА). Беспилотник передает на монитор оператора изображение любой, даже самой отдаленной, деревушки, причем в таком высоком разрешении, что будут видны малюсенькие фигурки деловито снующих людей. Оператор боевого беспилотника, наверное, одна из самых стрессовых офисных профессий. Решить, да еще в спешке, отдавать ли беспилотнику команду на бомбовый удар, — задача неимоверной сложности, содержащая к тому же несовершенную информацию. Между тем каждое решение — для кого-то вопрос жизни и смерти. Если дашь добро на удар — под бомбами могут погибнуть безвинные мирные жители, а если нет — в живых останутся террористы, которые продолжат убивать. И даже когда почти нет сомнений в том, что обнаруженная цель — это противник, удар беспилотника вызовет геополитические последствия, особенно если другое государство расценит его как посягательство на свой суверенитет. Прежде чем дать команду, оператор должен оценить целый ряд критически важных факторов, имея на это всего доли секунды, ведь события на экране разворачиваются в реальном времени и обстановка каждый миг меняется.

В 2013 году президент США Барак Обама сформулировал в одной из своих речей три правила, которые помогают решить, следует ли наносить беспилотный удар по конкретной цели[117]. Обама исходил из желания обеспечить национальную безопасность, реализовать определенные геополитические планы и не допустить жертв среди гражданского населения. Три простых контрольных вопроса позволили перевести общие намерения в достаточно конкретные указания оператору беспилотника: 1) представляет ли намеченная цель постоянную и неотвратимую угрозу для американского народа; 2) действительно ли другие правительства не способны эффективно справиться с данной угрозой; 3) существует ли полная уверенность в том, что никому из мирных граждан не угрожает гибель или ранения. Только когда на все три вопроса дается положительный ответ, можно наносить удар.