Простые сложности

Яна утверждает, что я из той категории людей, которые неспособны переживать несчастья и падения в одиночестве. Нам обязательно требуется сильное плечо, которое окажется рядом в случае критической ситуации. Мы должны понимать, что рядом, на расстоянии вытянутой руки, есть спасательный круг. И Красовский мог стать этим самым кругом, если бы так банально не оступился. И всё же Игнат подобрался близко, дал понять, что именно с таким человеком хочется быть рядом.

Погружённая в собственные мысли, не замечаю, как за окном опускается ночь. Набираю Яну. Мальчишки дома, ещё кашляют, но ответственно лечатся, делают ингаляции и принимают лекарства. Короткий разговор с сестрой и никаких подробностей о её устройстве в «Эвите». Обычно сестра рассказывает всё в мельчайших подробностях, но сейчас зажата, бросается короткими фразами, и уточняет, что расскажет всё, когда приеду домой. Внутри проскальзывает тревога и опасения, что на работе дела обстоят не так радужно. Кратко передаю сестре события сегодняшнего дня, предупредив о нашем шатком положении в компании, опускаю выяснение отношений с Игнатом, решая поделиться нюансами уже дома.

Долго ворочаюсь, не могу уснуть. Перед глазами стоит образ Красовского, который с виноватым выражением лица просит прощения и желает всё объяснить. Засыпаю почти под утро, с трудом откликаюсь на будильник, который трезвонит, как ошалелый, оповещая меня о начале рабочего дня. Моего последнего дня в Москве.

Телефон чист ‒ ни одного звонка или сообщения. Неужели Игнат даже не попытается пойти снова на контакт? Да, я сама всё обрубила, но мы, женщины, всегда ждём какого-то шага в нашу сторону, чтобы понимать ‒ мужчина не сдался так просто, и совершит ещё не одну попытку, чтобы наладить отношения. Или я многого хочу после недели общения?

Еду в офис, не боюсь опоздать, скорее, не желаю сталкиваться с Алиловым и вносить ясность во вчерашний разговор, который состоялся в кабинете генерального. Пусть всё остаётся так, как есть. Дальнейшие разъяснения уже бессмысленны.

‒ Ну, что, Ниночка, уже хотите побыстрее домой? ‒ Меня подхватывает под руку Вита Андреевна, вновь пугая. И как у неё получается появляться из ниоткуда, словно специально поджидает меня у лифта.

‒ Если честно, да. У меня ребёнок заболел.

‒ Неприятно, да, согласна, ‒ кривится, громко цокая. ‒ Ну, ничего, пару часиков и вы будете свободны. Хотя, я буду скучать, ‒ удивлённо смотрю на женщину, которая знает меня чуть больше недели. ‒ Да-да, чего так удивляешься? Сейчас снова окопаюсь в своих бумажках, намертво засяду в кабинете и буду покидать своё убежище лишь во время обеда. Вы с Валей внесли что-то свежее и новенькое в нудный рабочий процесс, вырвав меня из привычного графика. Я даже предложила Сергею Нигматуллович сделать вот такое обучение нормой и направлять ко мне сотрудников филиалов, которые нуждаются в дополнительной помощи.

‒ Он согласился?

‒ Да, причём сразу.

‒ И когда следующие?

‒ Через месяц, ‒ довольно кивает, видимо, предвкушая поток новых лиц в офисе. ‒ Уже жду. А сейчас, зайди к нему за документами.

Нервно сглатываю, не желая оставаться с генеральным наедине. Уверена, Игнат поведал Алилову о завязавшихся между нами отношениях, если это так можно назвать. Меньше всего хочется выслушивать издёвки и сальные шуточки со стороны мужчины. Но вариантов нет, и без документов я уехать не могу, поэтому обречённо топаю в сторону кабинета.

‒ Доброе утро, ‒ правил приличия никто не отменял, а когда Алилов слышит мой голос, поднимает голову, отрываясь от важных дел. ‒ Вита Андреевна сказала к вам зайти.

‒ Доброе, Нина, ‒ откидывается на спинку кресла, несколько минут внимательно меня изучает. Под прожигающим черным взглядом становится неуютно. ‒ Изначально планировал передать с вами документацию для Полины, ‒ спотыкается на имени жены, прокашливаясь, ‒ но решил сам поехать в Тверь. Могу вас подвезти.

‒ Не стоит. Я сама доберусь, ‒ сразу отказываюсь, не желая провести три часа в замкнутом пространстве с генеральным. Где гарантия, что он не начнёт выспрашивать подробности увиденного мной в кабинете.

‒ Ну, зачем сразу отказываться? Насколько я понял, у вас болеет ребёнок.

И тут Игнат сдал меня другу. Всё рассказал, в мельчайших подробностях.

‒ Да. И у сестры тоже.

‒ Значит, оба парня заболели? ‒ киваю, молча отвечая на его вопрос. ‒ Тем более, в ваших же интересах как можно быстрее добраться домой, а не ждать электричку и тащиться на вокзал с вещами. Могу подвезти вас к самому дому.

‒ Всё же не стоит, ‒ стою на своём.

‒ Боитесь меня?

‒ Боюсь, что переданной информации вам будет недостаточно, и вы представите меня, как живого свидетеля измены своей жены.

Несколько секунд давящей тишины, и Алилов взрывается смехом, который разносится эхом по кабинету.

‒ Нет, Нина. Я привык выяснять личные отношения без свидетелей. Один на один. Всё, что мне было необходимо, я узнал. Это не причина, а всего лишь подтверждение моих догадок. Ваше имя не будет озвучено.

‒ Полина Степановна сразу поймёт, откуда у вас информация. Точнее, от кого.