Простые сложности

Удивлённо приподнимаю бровь, уверенная в своей правоте и достаю телефон, чтобы открыть фото со дня рождения Егора, где Ира пару раз попала в кадр.

‒ Она? ‒ тыкаю в лицо Игнату, ожидая подтверждения.

‒ Да. Это Ира. Когда это было?

‒ Двенадцатого марта. В день рождения моего сына, когда Лесникова припёрлась в кафе, хотя её никто не приглашал, ‒ завожусь, становясь всё злее и злее, вспоминая любовницу мужа. Каждое упоминание о ней выводит меня из равновесия.

‒ Интересно… ‒ Игнат почёсывает затылок и задумчиво расхаживает по кухне.

‒ Что именно?

‒ Двенадцатого марта было три года с момента гибели Светы и Алисы. Я ждал, что Ира приедет, посетим кладбище, отнесём цветы, но она даже трубку не взяла. А через два дня позвонила и сказала, что была в командировке и не могла ответить, но обязательно сама сходит к сестре и племяннице. А она в это время была в Твери на дне рождения твоего ребёнка.

‒ Как красиво люди умеют лгать, не так ли?

‒ Поэтому ты ушла из кафе?

‒ Лесникова должна была сегодня представлять интересы Орехова в суде, но так и не пришла на заседание. Видимо, ты интересовал её больше.

‒ В каком смысле? ‒ глаза Игната округляются, делаясь огромными. Неужели не понимает?

‒ Ты серьёзно? Я стояла и наблюдала сквозь стеклянную дверь, как Ира по-собственнически поглаживает твою руку. Словно говорит всем и каждому: «Это мой мужчина. Только я имею на него право».

‒ Нин, это бред! ‒ вспыхивает Игнат, приближаясь вплотную. ‒ Я никогда не рассматривал сестру жены, как замену ей, и уже тем более, как кандидатку на место моей новой женщины.

‒ Зато она тебя, похоже, рассматривает, как своего мужчину. Ты совсем ничего не видишь, или прикидываешься? ‒ смотрю на него снизу-вверх, пытаясь найти в глазах ответ на свой вопрос.

‒ Я три года ни на кого не смотрел, а потом появилась ты. Впервые за долгое время вынырнул из своего привычного одиночества, чтобы заполучить твоё внимание. Знаю, сделал всё неправильно, топорно, возможно, где-то грубо, но в пятницу ты осталась, чтобы провести вместе все выходные…

‒ И ты так просто всё это уничтожил откровениями с другом, ‒ констатирую факт, напоминая, что Игнат рассказал Алилову каждое моё слово.

‒ Серёга изначально дал обещание, что на тебя это не повлияет. Никто тебя не уволит, если ты об этом.

‒ Изначально?.. ‒ догадка пронзает неожиданно. ‒ Так ты… намеренно вступил со мной в отношения? Подстроил, чтобы выведать информацию и передать другу, так?

‒ Нин, не так, чёрт возьми. Не так! ‒ заводится Игнат, размахивая руками. Всё, что он скажет, уже несущественно. Цель ясна, ему лишь нужно было выбрать средства. ‒ Да, я передал всё сказанное в машине, но на тебе это не отразится.

‒ А где гарантия, что супруги после долгого выяснения отношений не помирятся, начав всё с чистого листа, а я стану помехой, из-за которой всё закрутилось?

‒ Ты ведь сама прекрасно понимаешь, что видела, ‒ негодует Игнат, расхаживая из стороны в сторону. ‒ По факту ‒ прямое доказательство измены Полины. Ты бы измену простила?

‒ Нет, ‒ пожимаю плечами, ‒ но, знаешь, у меня никто прощения не просил. Меня просто поставили перед свершившимся фактом и указали на дверь, но, возможно, ради сохранения семьи и возможности наличия отца у моего ребёнка, я бы проглотила обиду.

‒ Правда? ‒ Игнат резко останавливается, впиваясь в меня озлобленным взглядом. ‒ Жила бы с предателем ради ребёнка? Так? А что видел бы твой сын? Натянутые отношения между мамой и папой, которые изо всех сил стараются быть людьми по отношению друг к другу?

‒ Иногда люди совершают ошибки, Игнат. И если человеку хватает смелости, чтобы признаться, покаяться, прийти с повинной, разве он не заслуживает второго шанса?

Сколько раз я ждала, что Орехов извинится, скажет, что ошибся, поддавшись мимолётному порыву, готов попытаться сохранить семью и нас с сыном. Но раскаяния в его глазах не увидела, лишь стремление избавиться от нас как можно быстрее.

‒ Предатели не заслуживают, ‒ резко высказывается и лицо Красовского становится жёстче.

‒ А кто ты по отношению ко мне? Не предатель? ‒ прямой вопрос заставляет мужчину дёрнуться, сделав шаг вперёд. Останавливается, словно, если приблизится, между нами разразится бездна, которая поглотит в себя всё.

‒ Это другое.

‒ Разве? ‒ не унимаюсь, сжигая дотла всё, что зародилось между нами в эти два коротких дня. ‒ Ты мог парой предложений развеять все вопросы о семье, которые я задавала неоднократно. Сейчас чувствую себя дурой, которая думала не совсем хорошие вещи, не зная сути ситуации.

‒ Не был уверен, что ты поймёшь, ‒ мнётся Игнат, хотя, не думаю, что проблема заключалась в моменте понимая. У него были свои причины, чтобы не распространяться о своей истории.