Простые вещи

— В результате Милочка по целым дням на работе, а вы маетесь в своей современности, как не скажу кто, места себе не находите.

Павел Антонович тяжело вздохнул, чувствуя себя виноватым за собственную отсталость.

— Милочка, понимаешь ли, уехала. Она в длительной командировке. Подписала бумаги на квартиру и укатила. Мы тут сами всем занимались, сделали, как у людей…

— И живете, как в чужих людях, — подхватил Саня.

В ответ он услышал новый тяжелый вздох.

— Нам ведь с Наташей и на работу теперь не надо ходить, финотчеты дома делаем, на компьютере, а с документами молодые в очередях стоят. Так что сам понимаешь…

Саня понимал — безрадостная ситуация.

— Познакомь тогда с рабочим местом, — попросил он.

Павел Антонович открыл дверь в соседнюю комнату, то бишь кабинет. Комнатка небольшая, с так называемой офисной мебелью — компьютер, жалюзи на окнах, светлые стеллажные полки, и на них там и сям виднеется несколько книг.

Саня сразу припомнил все офисы, где побывал за последнее время, в том числе и киношные, и у него зубы от тоски заломило. Да разве можно жить в такой стерильности? Помереть можно со скуки.

— Да, батя, потрудились вы на славу! — Сане хотелось смеяться и плакать — умиляли его старики, и жаль их было до слез. — Слушай, а разреши мне твоей техникой попользоваться! Мы с тобой с внуком сейчас пообщаемся. Как на это смотришь?

Павел Антонович оживился:

— Пользуйся на здоровье, спасибо тебе скажу. Инночка нам недавно звонила, с днем нашей с Наташей свадьбы поздравляла, сказала, что послала в подарок Олежкины фотографии по электронной почте. А меня что-то все из Интернета выкидывает. Так что сделай милость, покажи внука, пошли Инночке благодарственное письмецо, а заодно и новости узнай. Хорошо придумал, самое время с австралийцами пообщаться.

Саня прикусил губу: хорош сынок! Ни одной даты не помнит! А Инка молодец. Но его старики не из тех, что пилят из-за недостатка внимания. Они у него без комплексов. Он нажал на кнопку и, глядя на голубой мерцающий экран, словно бы погрузился в воды океана и поплыл туда, к Инне, к Олежке… Вспомнил письмо от Инны: «Живем в пустой комнате среди белых стен, потому что жара стоит несусветная, а так легче дышится». А у нас с чего вдруг все на белых стенах зациклились? Мало нам снежной белизны восемь месяцев? Русские всегда яркое любили. В былинах «цветное платье», в церквях цветные росписи, в домах цветное сукно…

Компьютер между тем с помощью Сани делал свое дело, и на экране появился Олежка — большеглазый, насмешливый, симпатичный.

— Отличные фотографии! — обрадовались отец с дедом. — Смотри, вырос парень! — Саня обернулся к отцу. — А давай-ка мы сейчас внука через принтер выведем и на стенке у вас в спальне повесим. Проснетесь, он вам будет «доброе утро» говорить.

— Давай, Санечка! — обрадовался Павел Антонович.

Сказано — сделано. Принтер побурчал и выдал Олежку в цветном исполнении. Выбрали место в спальне и прицепили Олежку на стену, комната с внуком сразу повеселела.

— Хорошая мысль фотографиями стену оживить, — повеселел Павел Антонович. — Надо будет твою фотографию сделать, Инночкину — все нам уютнее будет среди родных лиц. Наташа, погляди, что Саня придумал!

А Саня все ощутимее чувствовал Инну рядом, спокойную, благожелательную, улыбчивую, она всегда молча вникала в ситуацию, а потом предлагала: давай-ка вот так сделаем. Он вернулся в кабинет и отправил ей по электронке письмо, написал, что работы выше крыши, старики переехали на новую квартиру, сам он сдал сценарий, но пока еще не свой собственный, работал в соавторстве. Будет ли дальше в кино работать, не знает — больно суетно. Немного отдышится и засядет за исторический роман. А у них что? Пусть пишут чаще. И только в этом «чаще» прозвучала тоскливая нотка, обычно он себе расслабляться не позволял.

А потом… Потом Саня стал вспоминать, как они сами переезжали на новую квартиру, как Инна наводила в ней уют. Из мебели у них было только самое необходимое. Но постепенно Инна квартиру «одела» — занавески развесила, скатерки постелила, чехлы на кресла и диван сама сшила, а Олежке на стенку у кроватки и на пол коврики смастерила — смешные, веселые, пестрые. Там подушка, там игрушка — вот и стало в квартире тепло и уютно.

Саню вдруг осенило — не иначе Инна мысль подала.

— Сейчас, отец, день вашей свадьбы праздновать будем! — объявил он и выключил компьютер. — Но для начала съездим с тобой за подарком.

— Да брось ты ерунду городить! — засмеялся Павел Антонович. — Нашей свадьбе в обед сто лет!

— Вот и будем праздновать бриллиантовую!

Вид у Сани был до того решительный, что сразу стало ясно: перечить ему нельзя.

Отец внимательно-внимательно смотрел на сыночка: кому, как не ему, выдумщика Саню знать — что-то на этот раз Игрунок задумал?

— Теть Наташ! — заорал Саня на всю квартиру. — Мы тут с папой на вашей свадьбе гулять надумали, за горючим поедем. Распорядитесь, что к горючему купить?

Наталья Петровна вышла в коридор, переглянулась с мужем, тот снисходительно махнул рукой, и она тоже махнула рукой, но отчаянно:

— Покупайте, к чему душа лежит! Гулять так гулять!