Простые вещи

— Очень скоро нас обратно не ждите, душа у нас уж очень широкая! — усмехнулся Саня, подхватил отца под руку и потащил к двери.

— В тапочках побежим? — на ходу спросил Павел Антонович.

— Нет, переобуемся, — великодушно разрешил сын.

— Куда поедем-то? — спросил отец, сидя уже в машине. — Что ты чудишь? Может, неприятности у тебя? Так говори, в чем дело, мы теперь одни.

— Неприятности у вас. Вам в вашей квартире жить неприятно. А поедем мы на вашу старую квартиру и привезем тете Наташе ее кресло, покрывало ваше любимое для кровати, а что еще, ты сам разберешься. Устроим уютный уголок у вас в гостиной, а там, глядишь, все и наладится.

— А что? Мысль отличная! — Отец улыбнулся, и понурости его как не бывало. — Слушай, а вдруг не то, что надо, привезем? — забеспокоился он.

— Тогда тетя Наташа укажет: надо не то, а это. А представляешь, спроси я ее сейчас: что вам надо? Она тут же в ответ: «Мне? Ничего. Что это ты, Санечка, выдумал?» Так?

— Так! — Отец усмехнулся. — Вот только как насчет функциональности?

— Функционально то, что функционирует, — провозгласил Саня вновь изобретенный лозунг. — У каждого она своя. Сейчас вашу будем налаживать. А ты пока, отец, соображай, каким уютом машину нагрузим. И вообще, почему бы из вашей спальни не сделать тете Наташе будуар? А из кабинета тебе мастерскую? Ты же мастеровитый, страх! Любишь с деревом повозиться. Вот и будешь пилить, строгать. Значит, со старой квартиры еще и инструмент заберешь.

— На месте сориентируемся, — молодцевато отозвался Павел Антонович. — Но мысль отличная. Мы с Наташей ее обмозгуем.

Мужчины тронулись в путь.

Старую тесную квартирку Павел Антонович обошел ностальгически.

— Хорошо мы тут жили, дружно — вздохнул он.

— Может, обратно вернетесь? — спросил сын. — Ты же видишь, все по местам стоит.

— Нет, Милочка обидится. Мы с Наташей все крепко обдумали, когда на переезд решались. Нам хочется и тебе помочь, и Милочке. Тебе не век бобылем вековать. Женишься, будут дети — свои, чужие, какая разница! А детей учить в Москве придется, вот тебе квартира и пригодится. А Милочка не сегодня-завтра замуж выйдет, мы с внуками будем сидеть. Что ж ты думаешь, нам мебель и обжитые четыре стены дороже детей?

Саня так не думал, он растроганно обнял отца за плечи и потерся носом о его щеку, как в детстве. До чего же замечательные у него старики! Это он все в прошлое смотрит, а они, оказывается, только в будущее!

— Ну, тогда давай действовать, — предложил Саня, преодолевая нахлынувшие сантименты.

Чертик, который всегда жил в нем, весело запрыгал, толкая на озорство: сейчас они, лихие пираты, быстренько ограбят старую квартиру, а потом возьмут на абордаж новую!

— Почему бы нам оба кресла не забрать? И коврик в придачу! Будете телик смотреть, как привыкли. — Саня уже поволок одно из кресел к выходу. — Соображай, чего еще не хватает? — бросил он на ходу.

Павел Антонович тут же сообразил:

— Завтра, сынок, сделаем, если не трудно, еще одну ездку: Наташин туалет привезем. А сегодня с ней посоветуемся, узнаем, какие у нее будут пожелания.

— Лады! — И Саня потащил кресло к лифту.

Хорошо, что машина у него с багажником, есть всегда веревки в запасе, а на дворе стоит лето — машин в городе на треть меньше, а опыта по части всевозможных перевозок хоть отбавляй!

Войдя в квартиру, Павел Антонович позвал: «Наташа!» — чуть ли не оглушительнее сына. Но ответа сразу не получил, и сын, уже вытащив кресла из лифта, услышал, с какой тревожной нежностью отец повторял: «Наташенька! Где ты, Наташа?!», торопясь по коридору. Саня и не подозревал в своем сдержанном отце такой привязанности, в ней было что-то детское и трогательное. Его кольнуло, что сам он никогда и ни о ком еще так не беспокоился. Разве что об Инне, когда она Олежку носила.

— Здесь я, здесь! С вами-то что случилось, Пашенька? Живы? — Из дверей кухни выскочила такая же взволнованная Наталья Петровна.

Тут-то Саня и подвинул ей любимое кресло. Увидев кресло, она в изумлении всплеснула руками, а Санек-Игрунок любезно пригласил:

— Садитесь! Переживайте с удобством! Мы пока второе втащим.

И втащили, и поставили оба кресла в гостиную, и ничуть они современность не потеснили, напротив, даже украсили — так по крайней мере сказала тетя Наташа, — и к дивану очень подошли, светло-серые в какую-то крапинку. Подошли, это точно, поставили их от дивана неподалеку. А сидеть-то как стало удобно! Смотри телевизор — не хочу.

— И повязать можно, — задумчиво проговорила Наталья Петровна, разглядывая, потом поглаживая свое кресло по спинке. — Подушку только надо положить. И куда моя шаль подевалась? А вечером мы всегда с тобой кефир пили, Паша. — Кресло прикатило и привезло с собой привычный домашний уклад. — А клубки мои неужели на старой квартире остались? Не помнишь, взяла я их или не взяла?

— Я взял, — подал голос Павел Антонович. — Они на верхней полке лежат, вместе с жилеткой моей недовязанной.

— Ой, правда? — обрадовалась Наталья Петровна. — А что же ты мне про жилетку не напомнил?

— Не до жилетки тебе было.

А вот коврик показался для гостиной слишком потертым.