Простые вещи

Павел Антонович почесал в затылке, соображая, как выйти из затруднительного положения. У него не было сомнений, что нашелся не только мяч, но и настоящий хозяин. А вот как объяснить это Иринке? Мальчишка был меньше Иринки, но настроен боевито и решительно, он чуть не выхватил у Ирины мяч, но она ловко увернулась и пустилась со всех ног по аллее. Мальчишка за ней.

— Что будем делать, мать? — спросил Павел Антонович, поспешая за ребятней. — Если забрать, слез не оберешься.

— Все равно отдать надо, — вздохнула Наталья Петровна, жалея Иринку.

И тут они столкнулись нос к носу с высоким немолодым мужчиной и полной женщиной. Они тоже торопились за внуком.

— Ваш? — спросил Павел Антонович.

— Наш, — кивнула женщина.

Взрослые были в затруднении: дедушка с бабушкой мальчика не хотели, чтобы внук вырос жадиной и обидчиком девочек, дедушка с бабушкой девочки и представить себе не могли, что можно присвоить чужое, но все четверо не понимали, как внушить правильные правила своим внукам, зато понимали, какие ждут их горькие слезы. Дети между тем вступили в драку и выронили мяч. Павел Антонович подхватил его и скомандовал:

— Драку прекратить!

Дети застыли, растерянно глядя друг на друга. Павел Антонович кинул мяч высокому мужчине и громко представился:

— Павел!

Высокий мужчина кинул мяч незнакомой ему женщине и сказал:

— Андрей!

— Наташа! — с этим именем мяч перелетел к толстушке.

— Светлана! — сообщила та, кидая мяч внуку.

Тот постоял, прижимая мяч к животу, но, посмотрев на стоявших кружком взрослых, взирающих на него с ожиданием, все-таки кинул мяч девочке и сказал:

— Ваня.

С «Ириной» мяч полетел снова к Павлу Антоновичу.

— Вот и познакомились, — сказал тот и снова кинул мяч Андрею.

Взрослые и дети стояли кружком, перебрасываясь мячом.

— Мяч не мой! Мяч не твой! Это мяч игровой! — проскандировал внезапно Андрей. — Видишь, Ваня, мяч от тебя убежал и нашел тебе подружку.

— Арбуз в одиночку не съешь — лопнешь, — подхватил Павел Антонович. Все дружно рассмеялись.

Так Иргуновы познакомились с Сергеевыми, стали гулять и купаться вместе. Ваня был меньше Иринки, ему нравилось играть со старшей девочкой, это льстило его самолюбию. А самолюбию Иринки льстила Ванина готовность ее слушаться. Не всегда, конечно. В общем, они вместе играли, ссорились, мирились, вредничали, обижались, ябедничали, одним словом, дружили, как дружат все дети, и жить друг без друга не могли.

— Повезло вам, Наташенька, что у вас внучка, — говорила стриженая рыжеватая Светлана Георгиевна. — Мы же на собственном опыте убедились, что девочки куда разумнее мальчиков и приспосабливаются легче. А нам с Андреем сколько еще трудиться, пока сделаем из Вани человека!

— Пусть родители трудятся, — отвечала приятельнице разумная девочка Наташа. Она не вдавалась в подробности, не объясняла: у нее внучка, не у нее внучка, родная она ей или двоюродная. Внучка и внучка, этим все сказано.

— Да разве родителям до детей? — с удивлением откликнулась Светлана. — Они работают с утра до ночи, а в выходные хотят пожить для себя хоть немного. Их можно понять. У нас, слава Богу, жизнь позади, мозги на месте, и ложимся мы рано, нам только детьми и заниматься! И вы наверняка свою Ирину с опаской родителям отдаете?

— Да нет, Ляля с Мишей отлично с дочкой справляются. Иринкино воспитание — целиком и полностью их заслуга, я потому и сказала, что дети — дело родителей.

— А моя Ваню нам доверяет, — вздохнула Светлана. — Ваниного отца прогнала. Ну, в этом я с ней полностью согласна, я бы тоже с таким жить не стала. Представьте себе, красавец, два метра роста, влюблен в себя по уши, а женщины в него. Роман — понятно, ребенок — естественно, а в мужья такой не годится. Ну вот теперь ищет еще кого-нибудь, а Ванька с нами капризничает.

Наташа со Светой обсуждали житейские проблемы — женские, детские, а мужья — рыболовные. Оба оказались любителями и, прогуливаясь по дорожкам, толковали о мотыле, живце, спиннингах, но больше всего о подводной охоте, которой ни тот ни другой ни разу не занимался.

В этот день Иргуновы вышли пораньше и дожидались Сергеевых на полянке, собираясь отправиться всей компанией в березовую рощу и проверить, не поспела ли земляника.

— Куда ж они подевались, наши Сергеевы? — задал вопрос Павел Антонович. — На лугу скоро ни одной ромашки не останется. Вон какой букетище Ирка нарвала, ни в какую банку не вместится.

— Ты же знаешь, они всегда немного опаздывают, — успокоила мужа Наталья Петровна.

— Знаю, что немного опаздывают, а сегодня очень даже намного. Может, зайти к ним? Вдруг у Вани живот болит или еще что-нибудь стряслось?

— Сходи, мы с Иринкой тебя здесь подождем.

Наталья Петровна успела сплести венок Иринке, потом себе, а Павел Антонович все не возвращался.

— Видно, сидит на дубу Соловей-разбойник и берет в полон проходящих, — высказала предположение баба Ната. — Сначала Сергеевых взял, потом нашего с тобой деда.

— А разбойник соловей большой или маленький? — заинтересовалась Иришка.

— Это дядька такой, и зовут его Соловей.