Простые вещи

Повелители стихий. Так их называли в древности, сейчас же более скромно величали «элементалистами» и считали, что они являются по сути теми же алхимиками. Просто более могущественными. На несколько порядков.

Алхимики, как и артефакторы, имели дело с неодушевленными предметами. Но если мы с помощью чар добавляли материи дополнительные свойства, почти не меняя ее, то алхимики активно преобразовывали все, с чем имели дело. Некоторые из них умели изменять свойства металлов или, к примеру, превращать камень в песок с помощью определенных манипуляций и заклинаний, не используя грубой физической силы или дополнительных средств.

У элементалистов были совсем другие масштабы, они могли вызвать град, устроить небольшое землетрясение или заставить реку выйти из берегов. И эти их умения нельзя было объяснить с помощью обычной алхимии, да и вообще классической магии. Разве что на самом деле поверить в существование элементалей – духов стихий. Если подумать, были ли элементалисты вообще магами и людьми? Даже внешность их была странной, с бросающимся в глаза изъяном. Всегда разным. Дед рассказывал мне о повелителе стихий с абсолютно безволосым телом – ни ресниц, ни бровей – и странно заостренными зубами. У другого, как я вычитала когда-то, были белые волосы и кожа, отливающая серебром, еще у одного – на несколько пальцев больше, чем должно быть. Так что глаза со змеиным зрачком – это не страшно. Хотя, может, у него хвост под одеждой? Проверять совершенно не хотелось. Рядом с алхимиком присущий мне исследовательский дух отчего-то пропал и вообще хотелось стать как можно более незаметной.

Между тем Петер доброжелательно пожал руку Рихтеру.

– Вы же понимаете, что тут нет оснований для тревоги? Мы не делаем ничего плохого.

– Но протокол все равно придется составить, – с тоской в голосе сказал алхимик. Оглядевшись, нашел себе стул и, усевшись, скомандовал: – Рассказывайте. И пана Котовского развяжите… если это возможно.

– Почему бы нет? Мы все равно уже закончили, – пробормотала я и тут же пожалела об этом.

– Барон, познакомьте меня с прекрасными дамами, – бархатным голосом попросил Рихтер, улыбаясь побледневшей Марте. Зубы у него оказались вполне нормальными, человеческими.

– Марта Тиоли, моя невеста, и София…

– Гревениц. Племянница барона фон Гревеница, – поспешно перебила я Петера. Меньше всего хотелось фигурировать в полицейских отчетах как Вернер.

– Хотите прикрыться знатным родственником? Мне плевать на чины, регалии или родство, фрейлейн, особенно если вы в чем-то виновны.

– Нет, я… Простите.

Да какая разница, что обо мне подумают?

Я занялась веревками на руках Анджея, прислушиваясь к беседе Петера и алхимика, правда, друг был немногословен. Нас с паном Котовским связывал контракт, согласно которому мы не могли разглашать информацию о его проблемах и о том, чем мы занимались. Так что Петер отвечал уклончиво и более чем расплывчато.

– Важно, что мы не применяли ничего из реестра запрещенных чар. Можете хоть вашего артефактора пригласить, он подтвердит.

– О, уверен, так и есть. Только реестр – не слишком надежная вещь, он быстро устаревает. Вы, ребятки, всегда придумываете что-то новое, все более пакостное и непредсказуемое. Скажите мне главное, барон: ваши действия способны причинить вред подопытному?

Петер кинул растерянный взгляд на меня.

– Что, фрейлейн Гревениц тут главная? – с насмешкой спросил Рихтер. – Фрейлейн, не поделитесь со мной? Зачем вам вообще живой человек на опыты? Или вы его собирались умертвить с помощью фрейлейн Тиоли, а потом начать чаровать по-настоящему?

– Фрейлейн не может вам ответить. Мы заключили контракт о неразглашении, – ответил вместо меня Котовский, вставая и потирая запястья. Я поспешно накинула на его плечи покрывало со стола, хотя надежды, что алхимик не заметил знаки на спине, было мало.

– А о другом контракте вы не позаботились?

– О каком? – спросила настороженно.

– О том, что защитит вас, фрейлейн, и ваших друзей в случае смерти пана Котовского. Мало ли что может произойти.

Тут уже настала моя очередь растерянно смотреть на Петера. Тот, впрочем, не нервничал.

– Да, такой контракт есть, – сказал он. И уже мне: – Я заключил его с господином Котовским в день нашего знакомства.

Все же у Петера Шефнера голова варила, в отличие от моей – в таких формальных вещах я была довольно беспомощна.

К счастью, мы довольно скоро надоели господину полицейскому, и, задав еще несколько формальных вопросов сначала Марте, а затем Котовскому, он решил нас покинуть.

– Ведите себя тише, чтобы не беспокоить хозяйку дома, – на прощание сказал Рихтер, когда его подчиненные ушли. – И, Петер, передавай привет своему дяде. Скажи ему, что если он еще раз попробует подсунуть нам Джиса, то уже я приду к нему поработать. Пусть попробует отказаться от такой помощи.

– Непременно скажу, – уныло кивнул мой друг.

Я убедилась, что алхимик уехал, и только тогда смогла хоть немного расслабиться.

– И откуда ты его знаешь, Петер?