Простым канцелярским шилом

Через несколько минут «скорая» уехала, увозя тело мисс Дэнвил в местный морг. Глядя на удалявшуюся машину, Петигрю почувствовал острый укол совести, которая напоминала ему о себе все время после обеда. Она ведь так хотела объяснить ему что-то на самом деле важное, так хотела довериться ему, а он ее обидел… Им совершенно не владело желание узнать, что же такое она пыталась ему сообщить, но осознание того, что, выслушав ее, он мог бы сделать последние часы ее жизни куда более счастливыми, заставляло его винить во всем прежде всего себя. Глупо, конечно. Ну откуда, скажите, ему знать, что заблудившийся путник уйдет из жизни прежде, чем прибудет добрый самаритянин? И тем не менее…

— Мистер Петигрю, простите, — неожиданно громко прозвучал у него за спиной голос миссис Хопкинсон. — Мистер Петигрю, вы не будете возражать, если я пройду внутрь и приготовлю нам всем чай? После всего, что случилось…

— Да-да, конечно. Я понимаю. Только прежде, чем снова ставить чайник на огонь, не забудьте вытащить из него свисток.

Глава 11 ПРОПАВШАЯ ПАПКА

Внезапная смерть одного из далеко не самых популярных членов любого маленького сообщества, как правило, вызывает заметно большую степень депрессии, чем в случае без временного ухода из жизни кого-то из его явных фаворитов. Именно это почему-то пришло на ум Петигрю вечером той самой пятницы, когда он медленно обводил взглядом гостиную в Фернли. Мисс Дэнвил, конечно, была занозой, помехой, дежурным объектом для постоянных насмешек. И вот, воспользовавшись их доверчивостью, она взяла и подло всех обманула: в одно мгновение вдруг взяла и стала мученицей, поистине трагической фигурой! Надо же, оставила всех с носом… Ее теперь уже бывшие мучители испытывали одновременно и чувство вины, и острое раздражение из-за того, что она вот так просто взяла и оставила их в дурацком положении. Им даже трудно было подобрать нужные слова, которые могли бы должным образом выражать уважение к покойной и одновременно не звучали бы безнадежно фальшиво. Присутствие искренне и глубоко скорбящей мисс Браун еще больше усугубляло их и без того, как всем казалось, до крайности нелепое положение. Прямым и непосредственным результатом этого стал самый скучный, самый тоскливый на памяти Петигрю вечер с тех пор, как он оказался в Марсет-Бей.

Некоторое оживление, внесло появление в гостиной миссис Хопкинсон. У нее было куда меньше комплексов, чем у большинства людей, и к тому же ей всегда было о чем поговорить. Прежде всего она, к вящему удовольствию, всех собравшихся, громким и отчетливым голосом детально описала все, что видела и слышала в тот злополучный день, и еще более подробно, с предельной точностью, рассказала, что именно она тогда испытывала и что именно по этому поводу сказала.

— Знаете, все произошло настолько внезапно, что я просто не сразу поверила в реальность всего этого, — в энный раз повторила миссис Хопкинсон. Она вдруг скорчилась и рухнула на пол. Когда же я взглянула на ее лицо, вид был настолько ужасным, что, боюсь, мне сегодня ни за что не уснуть.

— Постарайтесь поменьше об этом думать, — посоветовал Петигрю, прекрасно осознавая, что именно этого ей ни в коем случае не хотелось бы делать. Собственно говоря, осознанно или нет, но миссис Хопкинсон буквально упивалась тем, что случилось, как она не уставала повторять, «буквально у нее на глазах».

— Мистер Петигрю, как вы считаете, они заставят меня давать показания на суде? — с надеждой спросила она.

— Вряд ли. Полагаю, у вас нет ни малейших оснований для беспокойства.

Миссис Хопкинсон глубоко и шумно вздохнула. Непонятно — то ли от радости, то ли от разочарования. Петигрю даже подумал, что ему удалось на какое-то время заставить ее замолчать, однако не прошло и полминуты, как фонтан снова забил ключом.

— Все это произошло так внезапно! — настойчиво повторила она. — Что, по-вашему, с ней случилось, мистер Петигрю? Вдруг перестало биться сердце?

— Не сомневаюсь, что именно так оно и было, — предельно лаконично ответил Петигрю, искренне полагая, что нашел наиболее безопасный и, главное, достаточно честный ответ, практически полностью применимый к любому, кто столь неожиданно ушел в мир иной.

— Нет, я имела в виду, от чего, собственно, она умерла?

— Не имею ни малейшего понятия. Скорее всего, нам всем придется набраться терпения и подождать результатов расследования.

— И когда, по-вашему, это произойдет?

— Не сомневаюсь, достаточно скоро. Я не очень хорошо знаком с принятыми здесь процедурами, но полагаю, они сразу проведут вскрытие, после чего, по идее, должно быть начато официальное расследование. До этого вряд ли имеет смысл обсуждать возможные варианты случившейся трагедии.