Простым ударом шила. Смерть бродит по лесу

Сын даже не посмотрел в ее сторону, а направился туда, где находилась чета Петтигрю.

— Добрый вечер, — произнесла Элеанор. — Мы совсем уже утратили надежду вас увидеть.

Годфри был в смятении и говорил почти бессвязно:

— Извините, я не знал, что вы будете тут, конечно. Я хотел сказать… Боюсь, в каком-то смысле… Все это моя вина.

— Ужин подадут через несколько минут. Дамы и господа, прошу занять места. — Это в дверях столового зала возник метрдотель, возбужденный, но обходительный.

Несколько гостей, неспешно собравшихся за последние несколько минут, последовали за ним с явным облегчением. Миссис Рэнсом хотела встать, но Роуз задержал ее:

— Раз уж мы здесь, надо досмотреть до конца. Начало многообещающее.

— Ваша вина? — переспросил Петтигрю. — Я правильно понял: это вы натравили полицию на злополучного повара отеля? И если да, то почему?

— Видите ли, закончив писать, я решил пойти прогуляться. Я воспользовался вашим биноклем… — Обернувшись, Годфри заметил Уэндона. — Боже! Какая неловкость! — забормотал он.

Петтигрю проследил за его взглядом и вдруг расхохотался.

— Из всех нелепых развязок! — воскликнул он. — Кажется, я понимаю! — Он обратился к Элеанор: — Пойдемте в зал. Годфри может объяснить все за ужином, воспользовавшись меню как подсказкой.

Неожиданно появился суперинтендант Тримбл. Сержант Брум едва не наступал ему на пятки. Главный констебль Макуильям занял позицию в дверях, ведущих к главному входу отеля.

— Мистер Уэндон? — произнес Тримбл. — Можно на два слова?

Повернувшись, Уэндон впервые посмотрел в зал. Его безвольное лицо раскраснелось, в нем читался вызов.

— Что? — спросил он.

— Если вы на минутку выйдете…

— Предпочитаю остаться здесь. Можете поговорить со мной тут.

Взгляд Тримбла на мгновение скользнул мимо Уэндона к двери. От главного констебля последовал едва уловимый кивок.

— Если вам угодно, — согласился суперинтендант. Прокашлявшись, он заговорил так, словно декламировал заранее заученный текст: — Я только что из помещения кухни этого отеля, где конфисковал отруб недавно забитой свиньи, о происхождении которой повар не мог отчитаться. У меня есть причины полагать, что это вы снабдили повара означенной свининой, не имея на то требуемой лицензии, которая давала бы вам такое право. Мой долг предупредить вас, что все вами сказанное будет занесено в протокол и предъявлено как улика.

— Ха! Ха! — размеренно произнес Уэндон.

— Что вы сказали?

— Я сказал: «Ха! Ха!» Можете заносить в протокол и предъявлять как улику, если пожелаете. И добавить: если повар утверждает, что свинина от меня, то он чертов лжец.

— Тогда объясните, что повар делал сегодня вблизи вашей фермы?

— Его там не было.

Тримбл протянул руку сержанту Бруму. С видом фокусника сержант извлек откуда-то газету, внешние листы которой были испачканы кровью.

— Порция означенной свинины, — продолжил Тримбл, — была завернута в газету, которую я сейчас вам показываю. Это номер «Дидфордс эдвертайзер» за позапрошлую неделю, и на первой странице написана карандашом ваша фамилия. Очевидно, ее написал владелец газетного киоска, доставивший вам газету. Объясните, как получилось, что мясо было завернуто в эту газету, мистер Уэндон?

Уэндон помолчал, а потом вздохнул.

— Ладно, — кивнул он и медленно осмотрел помещение, с усталым презрением скользнув взглядом по всем присутствующим. — Надеюсь, все получают удовольствие при виде того, как закон преследует порядочного фермера. Роуз, мошеннически лишивший меня и других многих тысяч фунтов. Миссис Рэнсом, которая ждет не дождется купить фунт-другой мяса из-под полы. Все вы смотритесь сейчас добродетельно. Особенно этот треклятый ханжа-молокосос… Полагаю, это вы шпионили сегодня за моей фермой с биноклем? Вас за это следует благодарить?

— Вы готовы сделать заявление, мистер Уэндон?

Сержант Брум уже держал наготове блокнот, над которым занес карандаш.

— Почему бы и нет? Что хотите от меня услышать?

Опираясь на стойку, Уэндон начал давать показания сержанту. Потом Петтигрю, в первый и последний раз, вмешался в ход событий. Прихватив с собой Годфри, он отошел к двери и сказал вполголоса несколько фраз Макуильяму.

— Благодарю вас, сэр, — отозвался главный констебль. — Как раз то, что мне было нужно. Мистер Тримбл, не одолжите мне на минутку вещественное доказательство?

Некоторое время он изучал окровавленные газетные листы, а потом удовлетворенно кивнул. Дождавшись, когда Уэндон закончит, а сержант Брум уберет блокнот, он шагнул к фермеру и сказал тихо, почти небрежно:

— Есть еще кое-что, о чем мне хотелось бы вас спросить, мистер Уэндон. Это та самая газета, это ее вы читали у себя в машине возле «Альп» в тот день, когда привезли миссис Пинк? В день, когда она была убита?

Уэндон молчал. Какой-то странный, сдавленный звук вырвался у него из горла.

— В ней есть заметка, где говорится, что мистер Роуз подарил местному музею карикатуру на Генри Спайсера. Вы ее прочитали?

И снова ответа не последовало, но Уэндон словно съежился, будто одежда стала вдруг слишком для него велика.