Простыми словами

Тогда почему, поняв это, вы не вышли из игры, не остановились, не сняли полномочия и не вернулись в бизнес?

Наверно, потому что были обязательства перед теми людьми, которые мне доверили. Но это во-вторых. А во-первых, я не привык бросать начатое.

Конечно, вы же хоккеист.

Бывший.

Бывших хоккеистов не бывает. Почему этот вид спорта такой популярный?

Мне кажется, что хоккей — это одна из немногих коллективных игр, которая срывает маски. Человек может что-то скрывать про себя в жизни, но через две-три тренировки про него все становится ясно.

В фильме «Человек, который изменил все» герой Бреда Питта произносит интересную фразу: «В определенный момент жизни нам всем говорят: «Пора завязывать с детскими играми. Кому-то говорят в восемнадцать, кому-то в сорок. Мы только не знаем, когда это произойдет».

(Улыбается.) Мне очень нравится этот фильм. Хорошо, что вы его вспомнили. «Веришь ли ты в нашу затею?» — вот главный вопрос, который на протяжении всего фильма задает Билли. В конце фильма, после блестящей победы, он говорит: «Я ненавижу проигрывать даже больше, чем люблю выигрывать».

Вы по-прежнему играете в хоккей?

Три раза в неделю.

Вы кто в команде?

Нападающий.

Когда выходите на лед, что ощущаете?

Свободу.

Самая большая ответственность в хоккее на ком?

На вратаре. Ошибку нападающего увидят пять человек, ошибку защитника — половина дворца, ошибку вратаря увидит весь дворец. Вратарь — это половина команды.

Ваш младший ребенок — вратарь. Вы и старший сын — нападающие. Для вас это конфликт?

Для меня да. Я не хотел, чтобы Данил был вратарем, но он меня победил. Хотя у меня много друзей — вратарей: Андрей Мезин, вратарь сборной Белоруссии, Коля Прохоркин, бывший вратарь «Трактора». С точки зрения игрока в поле, вратарь — это чародей, он на своей волне. Великий тренер Анатолий Тарасов говорил: «Трудно понять мальчика, который встает в рамку для того, чтобы в него бросали камнями». У полевых игроков есть мнение, что вратарь всю игру видит со стороны спины. Данилу было лет семь, когда я привел его на лед. Смотрю: он катается, катается и к воротам. Говорю тренеру: «Костя, как только он еще раз туда встанет, палкой его гони». Но у нас не получилось отговорить его.

Когда я смотрела «Легенду 17», у меня градом катились слезы в двух эпизодах. А у вас?

Комок в горле был, когда Тарасову запретили ехать на игру в Монреаль, и он палкой во дворе чертил тактические схемы.

Вас тренировали в детстве, как в фильме?

По-разному нас тренировали. Однажды вся школа «Трактора», в которой я занимался, поехала в лагерь на Малом Сунукуле. Там был гимнастический городок, в котором наши тренеры решили в нас повоспитывать характер. Намешали шишек с грязью, и перед всей этой кучей поставили гимнастического коня. Мы должны были сделать кульбит, перепрыгнуть через коня и во все это упасть. «Чем выше кульбит, тем больше брызг. Чем больше брызг, тем сильнее характер», — сказал тренер.

И вы не взбунтовались?

Никто не взбунтовался. Для нас тренер был царь и бог. Это сейчас игроки пытаются спорить, говорить, что к ним как-то не так относятся. Как не так? Тренер — это твой царь, который дает тебе работу, возможность заниматься любимым делом и еще платит за это хорошие деньги.

Как вы относитесь к тому, что команде «Трактор» выделили из резервного фонда двести миллионов рублей?