Просветитель

Мы так ответим ему: Бог говорит это об иудеях, отливших себе в пустыне золотого тельца и говоривших: “Вот бог твой, Израиль”(Исх. 32, 4.). Они поставили себе моавитского идола и назвали его Молох, потом прилепились к Ваал-Фегору (Чис. 25, 3.), при Ахаве — к Ваалу (3 Цар. 16, 29–33.), то есть Крону, при Манассии — к Астарте (4 Цар. 21, 7.), при Иеровоаме же — к золотым тельцам (3 Цар. 12, 28–33.), при Навуходоносоре же поклонялись образу его, говоря: “Слава тебе, о Навуходоносор!”(Ср.: Дан. 3, 1–7.). Пророк сказал о них: “Приносили сыновей своих и дочерей своих в жертву бесам”(Пс. 105, 37.). Писание говорит о тех, которые оставили Бога и сделали себе идолов во имя гнусных людей и бессловесных животных и называли этих идолов богами. Мы же не создаем себе идолов, не говорим о святых иконах: “Вот, это наши боги”, — не делаем серебряных или золотых богов. Если мы из золота или серебра, или из какого-либо другого материала делаем Святой и Животворящий Крест или божественные иконы, называем их святыми и честными, поклоняемся и служим им — мы не называем их богами, но делаем их в честь и славу Божию и Его святых. Как Иаков не жезлу Иосифа поклонился, но почтил Иосифа, державшего жезл (См. Быт. 47, 31; ср.: Евр. 11, 21. Разночтение между еврейским масоретским текстом Библии (и Синодальным русским переводом) и Септуагинтой (и славянскими редакциями Библии). В “Толковой Библии” А. П. Лопухина смысл прочтения Септуагинты раскрывается так: “Иаков… обозревает всю свою странническую жизнь, бросает взор на свой страннический посох (ср. Быт. 32, 10) и, благодаря Бога и Иосифа, поклоняется на верх этого жезла, осуществляя по отношению к Иосифу открытое ему некогда во сне поклонение (Быт. 37)”.); как иудеи, почитая две скрижали из камня и двух херувимов из золота и другие предметы в храме, не естество камня или золота или дерева почитали, но Бога, заповедавшего все это, — так и мы поклоняемся честному Кресту, божественным иконам и другим божественным и освященным вещам, сделанным в честь и славу Божию, — не золоту, не краскам, не дереву или другим веществам, но Христу и Его святым.

И еще говорит жидовствующий еретик: Давид сказал: “Идолы язычников — серебро и золото, дело рук человеческих… есть у них глаза, но не видят; есть у них уши, но не слышат”(Пс. 134, 15–17.); думается, об иконах сказал это Давид.

Ответим еретику так: если, как ты говоришь, Давид потому уподобил иконы идолам, что они имеют рот, но не говорят, имеют глаза, но не видят, имеют уши, но не слышат, — то почему у самого Давида в храме, то есть в скинии, стояли херувимы, которых повелел Бог Моисею создать из золота, — и были у них рты, но не говорили они, были у них глаза, но не видели, были у них уши, но не слышали? В наших церквах все устроено подобно тому, как было в церкви Давида. У него были херувимы, литые из золота и изваянные из дерева, у нас же — честные кресты и святые иконы, созданные из золота, серебра и дерева. У него по стенам скинии и на занавесях были вышиты херувимы золотом, серебром, пурпуром, синим и темно-красным искусным шитьем по шелку, ибо стены и занавеси скинии были из шелка — и мы так же на плащанице и на воздухах вышиваем образы святых. Иконы у нас написаны красками — но в чем разница между шитьем по шелку и изображением красками? Разве не один у них первообраз? Если мудр вышивающий и мудр живописец, оба делают одно дело: первый разноцветными шелками, а второй разными красками создают подобные изображения, и различия нет между ними. Разве не видишь ты, что ничего мы не делаем такого, о чем бы не было сказано в Писании? Но как в то время те золотые херувимы, вышитые по стенам и занавесям, “уста имели, но не говорили”, и тому подобное, и это не бесчестило их, но были они предметом общего почитания и поклонения, как созданные в честь и во славу истинного Бога и по повелению Его, и ради них сотворил Бог великие, таинственные и неизреченные чудеса, — так же и мы имеем святые иконы и другие Божественные и освященные вещи в честь и во славу истинного Бога и Господа нашего Иисуса Христа и святых Его.