Просветление и другие заблуждения

К.: Восприятие не выборочно. Оно есть абсолютное пространство, в котором всё происходит. Восприятие с определённой точки зрения случается в этом пространстве: оно визуально, обусловлено, относительно. Целостное Восприятие — это абсолютная сцена, на которой всё случается, и смотрит со всех возможных точек съёмки. И как бесформенное сознание оно пребывает даже до этого шоу. Оно Око Бога, чистое, вне времени, вне пространства. В нём, в этой вечности, существует среди прочих этот момент — одна жемчужина из бесконечных жемчужин сознания.

В.: Значит, существует единственность!

К.: Каждый момент единствен. Ни один момент не случается дважды, как нет двух одинаковых снежинок. Бытие всегда выражает себя неповторимо. То, что выражает себя здесь в качестве Карла, выражает себя там в качестве того, что есть ты. Выражение бесконечно разное. Но то, что выражает себя, всегда есть то, что есть.

В.: И восприятие тоже всегда различно.

К.: Осознание не знает одного или двух, отделённое или неотделённое. Восприятие здесь не отличается от восприятия там. Это всегда Бог, который смотрит в самого себя. Который созерцает самого себя в своих бесконечных возможностях развёртывания под бесконечно варьирующимися углами зрения. Это всегда самопознание. Слово «Я» — лишь указатель. Здесь, в самоотсутствии, больше нет Я, которое бы могло знать некое Я. Это абсолютное отсутствие представления о Бытии или Небытии.

В.: И всё это появляется, когда я задаю невинный вопрос «Кто я?»

К.: Нет, всё это исчезает. И прежде всего ты.

ТЁМНАЯ НОЧЬ ДУШИ

Вопрос: Обязательно ли перед так называемым пробуждением проходить через «тёмную ночь души»?

Карл: Или нельзя ли полегче?

В.: Ну да, если нет необходимости…

К.: Сначала ты определяешь себя как «я» со свойствами и историями, которые ты называешь своей личностью. Напротив, похоже, независимо от тебя, существует мир. В нём ты принимаешься за поиски. Ты ищешь объекты, которые могли бы дать тебе удовлетворение. Обстоятельства, в которых ты почувствуешь себя счастливой. Ты прилагаешь усилия и ищешь, и ищешь до тех пор, пока не перестаёшь искать. Потому что однажды поиск прекращается. Не потому, что ты так умело его провела. Он просто прекращается. В какой–то момент появляется осознание, что нет смысла искать в объектном. Ты понимаешь, что в нём ничего не найти. Тогда возникает пустота — в тебе, в мире, — и ты воспринимаешь её, возможно, как депрессию. В этой депрессии, в которой ничего не может тебе помочь, ты поворачиваешься. Ты смотришь на то, что пребывает до этого мира.

В.: И это прорыв?

К.: Ты не имеешь к этому никакого отношения. Мы говорим о сознании. Поначалу сознание ищет себя в объективности, в мире, и познает: мир и объекты не могут удовлетворить то, что я есть. Они виртуальны. Они обнаруживают свою мнимость. И сознание просто становится недвижимым. В этой недвижимости оно осознаёт само себя. Это чистое Осознание: более нет никакого второго. Более нет никакого интереса к миру.

В.: У меня, к сожалению, всё ещё есть интерес к миру.

К.: Тебе не нужно сожалеть об этом. Этот полный отказ от объектного, от всякого поиска, невозможно организовать. То, что остаётся только Осознанием, — потому что сознание высвобождается из мира и направляется на себя — это ты не можешь ускорить или предотвратить. Это происходит само.

В.: По сути я знаю, что там, в мире, искать нечего. В медитации я всегда замечаю: собственно говоря, ничего не нужно.

К.: Если бы ты отказалась от всего, пользы бы от этого не было. Нет гарантии, что через твою медитацию или поиск что–то может случиться. Даже если ты сделаешь всё, хозяйственной выгоды это не принесёт. Если ты полностью познаешь, что не существует выгоды, которую можно получить путём делания или неделания, то это будет хорошо.

В.: Вот уж ценное указание!

К.: Как замечательно, что я смог предоставить тебе эту маленькую выгоду.

СТРАХ И БЕССМЫСЛЕННОСТЬ

Вопрос: Моё переживание на сатсанге порой мистично, божественно. Но когда я остаюсь одна, то убеждаюсь, что ничего не смогла взять с собой. Тогда я испытываю страх перед бессмысленностью.

Карл: Как ты это ощущаешь?

В.: Это телесная энергия, сатсанг опьяняет меня. Это божественное опьянение. Всё остальное — только страх. Как если бы я была трезва.