Протестантизм

В фундаментальных трудах «Христианская догматика» (1927) и «Церковная догматика» (1932–1965) Барт отстаивал значение христианской догматики перед сторонниками так называемой «естественной теологии», подходившими к Богу с привычными для разума мерилами. Судить о Боге так, как судили либеральные протестантские и отчасти католические богословы, он считал заблуждением. Догматика, по его мнению, целиком определяется актом веры и полностью принадлежит церкви, которая призвана служить исключительно Слову Божьему. Центральное место в его догматике занимает учение о Христе, в котором преодолевается пропасть между человеком и Богом. Смерть и воскресение Христа рассматриваются как проявление вечного процесса внутри Троицы, в котором Бог сначала отвергает, а затем избирает Сына для спасения. Происходящее со Христом представлено как парадигма для всего человечества, которому, согласно догматике Барта, предначертано всеобщее спасение.

Поскольку Барт был приходским пастором, то и в качестве теолога он требовал, чтобы теория в религии полностью находилась на службе проповеди. Критически направлять и оценивать проповедь должна догматика, которая как богословская дисциплина представлялась ему «самокритикой христианской церкви», относящейся к содержанию определенного языка о Боге. Проповедь он считал предпосылкой для существования теологии и временем, когда происходит встреча Слова Божия со слушающей общиной, т. е. встреча человека с Богом, побуждающая к принятию решения и к тому, чтобы уверовать.

Находясь в Германии, Барт участвовал в антинацистской «Чрезвычайной пасторской лиге» пастора Мартина Нимёллера, из которой выросла немецкая евангелическая Исповедническая церковь. После того как часть немецкого духовенства заявила о провиденциальной миссии Гитлера, Барт в 1933 г. издал манифест «Богословие сегодня», осудивший акцию так называемых «немецких христиан», присягнувших фюреру. Он писал, что Церковь служит не немецким христианам, а Божьему Слову и не может подчиняться распоряжениям тоталитарного государства.

В Исповеднической церкви объединились протестанты, сопротивлявшиеся нацизму. В январе 1934 г., собравшись нелегально в г. Бармене, они составили текст Первой Барменской декларации с заявлением о протесте против вторжения идеологии национал-социализма в сферу христианской теологии. Текст Барменской декларации, редактором которого был Карл Барт, подчеркивает, что в жизни человека священное и светское сосуществуют, их нельзя разделять и, следовательно, жизнь человека целиком принадлежит Богу. Догмат о всеобщем священстве здесь служит для осуждения харизматических и диктаторских авторитетов в церковной жизни. Декларируется абсолютная свобода Божьего Слова, за распространение которого Церковь несет ответственность вне компетенции государства.

Текст Барменской декларации быстро стал известен и вызвал репрессии против Исповеднической церкви. Мартин Нимёллер был заключен в концентрационный лагерь, а Барт был изгнан из Германии. С тех пор текст Барменской декларации включен в состав вероучительных символических документов реформатской церкви и считается нормативным для богословия.

Идеи Барта оказали значительное влияние на судьбы реформатского и лютеранского богословия; вместе с тем одобрение ряда его положений высказывали католические мыслители, среди них X. Кюнг, папа Пий XII. Опорой экуменической деятельности служат труды, реабилитирующие богословие как дисциплину, способную придать Церкви те силы, которых ей уже давно недостает. Его «Церковная догматика» считается редкостным для современной литературы образцом человеческого гения, раскрывая — в 13 томах и на 9000 страниц — положительный смысл божественного откровения, необходимость догматики во имя цельности христианской религии. Барт обновил значение проповеди, которую следовало возвращать к библейским источникам.

Мужество быть

Проповедуя Евангелие, экуменизм был заинтересован в знании о том, сохранило ли оно свою ценность для христиан после окончания Второй мировой войны. Именно тогда в протестантской богословской литературе возникла широкая дискуссия по проблеме отношения к Новому Завету. Ее вызвало сочинение Рудольфа Бультмана «Новый Завет и мифология» (1941). Рудольф Булътман, профессор Марбургского университета, один из представителей диалектической теологии, пытался выяснить в этом сочинении, не превышающем объема статьи, что препятствует современному христианину извлечь божественное Слово, которое заключено в Писании. Больше всего, как он полагал, — космогония библейских авторов.