Против часовой стрелки

— Да, там, — кивнул Валерьевич. — Вам может помощь какая нужна? Добыть чего-то хотите? У нас назавтра запланирован рейд, можем подсобить!

— Нет, спасибо! — я уже немного устал от его попытки хоть как-то выразить нам благодарность. Настоящие добрые дела совершаются без надежды на вознаграждение. Иначе они становятся работой. — У нас была возможность помочь, и мы помогли. Всё! — развёл я руками, давая понять, что разговор окончен.

— Странные вы люди, — посмотрел на меня Валерьевич широко раскрытыми глазами. — Правду о вас говорят. Ладно, как хотите. Если что-то понадобится — обращайтесь. Частоту знаете.

— Обязательно, — пообещала Ира.

Главный спрыгнул на землю. Махнул нам рукой и потрусил к вертолёту. Пилот, по-прежнему, держал машину над трамвайными проводами. Внизу остался лишь один боец — прикрывал отступление начальника, но при случае мог и вверх рвануть.

Наконец они улетели. Я раскрыл башню и несколько мгновений смотрел им вслед. Земля полна странностей. Чем больше человечество погружается в пучину анархии, тем больше странностей. Сейчас вообще странно встретить нормального человека.

Ира повела тяжёлую машину дальше. А я смотрел с башни, чтобы никто к нам даже не попытался приблизиться. Мир сильно изменился и, если честно, я был крайне удивлён тем, что нами пока захотел перекусить лишь один монстр.

На бульваре Матроса Железняка красовалась огромная карстовая воронка, поглотившая в своих недрах длинный участок пешеходной дорожки.

Чуть дальше, на тротуаре, стоял выгоревший БТР-80. Возле кирпичной высотки на углу с Большой Академической улицей, трамвайные рельсы вздыбились, словно в грунте прополз крот. Я кстати, не удивлюсь, если так оно и было.

Когда проезжали мимо Большого Садового пруда, из воды высунулась огромная голова жабоподобного монстра. Кем он был в прошлой жизни? Да кто его теперь поймёт. Вполне вероятно, что в прошлом это маленькая и безобидная лягушечка. Теперь же мне страшно представлять размеры этой твари. Причём в её хищных мыслях я ни капли не сомневался. Житель пруда двинулся по воде за нами. Несколько мгновений я размышлял, потратить ли на него патроны или успеем уехать. Не успели. Тварь выпрыгнула из воды на дорогу перед нами. Её скорость удивляла и устрашала. Особенно учитывая габариты. Плотное тело метров пять в длину и столько же в ширину имело три пары лап. Задние с ластами, передние с огромными когтями. Центральная пара обладала противопоставленными большими пальцами, а значит, в теории, это существо могло и хватать.

Тварь двинулась к нам. Вряд ли она смогла бы сделать что-то серьёзное, если учитывать, в какой броне мы сидели. Но рисковать я не намерен. Отложил «Вал» и взялся за пулемёт. Растрачивать ленту, чтобы убить эту гадость, я не намеревался. Выпустил пять пуль по бывшей лягушке. Одна из них угодила твари в морду, выбила часть нижней челюсти. Брызнула мутная-мутная, фактически чёрная кровь. Жаба-переросток взвыла, как раненный Гризли, и рванулась к спасительной воде.

На углу улиц Прянишникова и Тимирязевской мы увидели какую-то неклассифицируемую тварь. Что-то похожее на мелкого динозавра пробежало из одних фиолетовых зарослей в другие. Напротив памятника Вильямсу стоял расстрелянный трамвай. Такое чувство, что на него израсходовали цинк патронов — ни одного живого места не осталось. Из главного входа в двухэтажное розовое здание торчали ноги в джинсах.

Чуть дальше мы объехали перевёрнутую фуру. Ира притормозила и вскоре вообще остановилась возле того места, где рельсы уходят с дороги.

Я соскользнул по тоненькой лесенке, пробрался через прорезиненное соединение в кабину.

— Не хочется мне дальше ехать, — произнесла супруга замогильным голосом.

Я уже говорил, что её чутьё не единожды нас выручало? Вот и сейчас её интуиция о чём-то нас предупреждала.

Огромные и разлапистые деревья с ярко-филетовой листвой в некоторых местах создавали над дорогой арку. В дебрях Тимирязевского парка мог поселиться кто угодно. И, если честно, я чувствовал, что за нами наблюдали. Нас ждали. Теперь следовало решить: возвращаться мимо твари из пруда, чтобы потом свернуть на Большую Академическую, или попытаться прорваться по Тимирязевской до конца. Первый вариант плох тем, что придётся ехать мимо лягушки-переростка, которая может попытаться отомстить, а второй тем, что можно нарваться на какое-нибудь создание в парке. Можно конечно и к Дмитровскому шоссе двинуть, но это ещё бо?льшая глупость. Все крупные транспортные узлы давно облюбовали или антисоциальные элементы (если такое словосочетание вообще имеет место в современном мире), или кто похуже — изменённые. Может поэтому мы только и живы, что направились в центр по второстепенным улицам.

— Давай всё же попробуем, — Ира вглядывалась в даль, надеялась хоть что-то рассмотреть. Но впереди были фиолетовые листья, нависшие над дорогой. Возле обочины стояла красная припаркованная машина. От времени её цвет превратился в чёрно-бордовый, колёса спустили, но в остальном она выглядела нетронутой. Плохой знак.