Против часовой стрелки

Заревел двигатель танка. Звук быстро начал удаляться. Резко прекратились выстрелы. Не знаю, плохим или хорошим знаком это было, но оставаться под грузовиком точно не стоило. Жизнь учит, что лучше умереть с оружием в руках, чем с тоской в сердце; лучше рискнуть, чем пропустить возможность и жалеть.

— Сзади изменённые, бегут к нам, — сказал я. — Посмотри, что с танком. От этого зависит, что делаем мы.

— Может, они нас не видели? — умоляющим взглядом посмотрела на меня жена. — Да и отбиться в случае чего здесь проще.

Я понимаю, почему она так сказала. Поверьте, те, кто видел, что происходит с человеком в желудке кошки, не захочет подходить к этим созданиям и на пушечный выстрел.

— Бегом! — командирским голосом прикрикнул я и перекатом выбрался из-под машины.

Не люблю я так разговаривать с женой. Но и она неглупая, должна понимать, что некогда растолковывать мою грубость.

Я вскинул автомат, проверил переключатель. Взял на мушку ближайшего изменённого. Ира выкатилась следом за мной. Мигом оказавшись на ногах, бросилась к углу, смотреть, что с танком. Изменённые вначале замедлились, но вскоре и вовсе остановились. Хищно осклабившись, уставились на меня. Не понимали, почему я не стреляю. Маленькими шажками начали приближаться. Постепенно увеличивали скорость.

— Пошли! Быстрее! — сказал Ира. — Там никого!

На такую удачу я даже не рассчитывал. Хотелось пальнуть в изменённых, ненавижу их дикие и уже не человеческие рожи. Но лишний шум поднимать не стоило.

На Новый Арбат я выскочил первым. Наш КамАЗ смотрелся покинутым и брошенным. Обиженным. Будь у нас хоть десять минут, стоило бы туда заскочить, набрать патронов. Может и РГ-6 захватить. Но рядом с церковью Симеона Столпника трое изменённых накинулись на парня в военной форме. Тот уже видимо был без патронов, попытался отбиться прикладом. Но это сродни хватанию за соломинку в быстрой горной реке. Бывшие люди повалили его и принялись терзать. Округу огласил истошный вопль. А в следующий миг всё стихло.

Попадание в бело-рыжую кошку было стопроцентным. Такое чувство, что мы оказались на бойне. Даже и не знал, что в этой изменённой животине столько крови. Кстати, а откуда-то и знать? Их никто не ловил, опытов не ставил. Я не видел сумасшедших, готовых отправиться на охоту за этими тварями. А повидал за последние семь лет я очень-очень много.

По тротуару, мимо выбитых витрин, мы рванули к перекрёстку. Вдали, на Гоголевском бульваре, снова застрочил пулемёт. И позади, возле домов-книг, кто-то ещё отстреливался из автомата.

Впереди виднелась Троицкая башня Кремля.

До объекта рукой подать.

Когда пробегали через площадь, что-то дёрнуло меня обернуться и посмотреть, преследуют ли нас изменённые встреченные в переулке. Во-первых, я чуть не влетел в будку ДПС, которую когда-то называли постом. Во-вторых, бывшие люди нас преследовали. Их жадные и голодные взгляды не отрывались от наших спин.

Но самое большое потрясение меня ждало, когда я увидел, кто к нам движется по Никитскому бульвару. Среди изменённых приближалось нечто большое, бесформенное и зубастое. Кем ЭТО было при жизни? Может быть слоном? Да какая разница?! Сейчас эта тварь имела на нас явные виды.

Глава 18

Сон прекратился на самом интересном месте. Как всегда. В этот раз эрекции не произошла. Такое редко, но случалось. А учитывая события сна, то даже не удивительно. Ведь даже Ира редко попадалась на глаза.

Игорь тяжело вздохнул. Он чувствовал душевную близость с этой девушкой. Понимал, что она всего лишь выдумка, программа во сне и зрительные образы, заложенные в шлем. Но отчего тогда создавалось чувство, будто он знал её всю жизнь? Почему так хотелось быть с ней и в счастье, и в горе? Вместе с ней он чувствовал, что живёт. Выбравшись же из сна в душном вагоне метро, Игорь ощущал одиночество. Вокруг много людей. Большинство нацепили шлемы и спят. У каждого из них свой сон, своя вторая жизнь. Свой Мир Грёз. Наверняка так же, выбравшись в реальную жизнь, они чувствуют одиночество, рвущее на клочья душу.

— Станция «Деловой центр», — раздалось из динамика над головой.

Поезд начал замедляться. Некоторые люди приготовились к выходу. Игорь стянул шлем. Спрятал его в сумку. Вяло поднявшись, подошёл к дверям. В стекле отражалось его лицо. Мешки под глазами, опущенные уголки губ. Мятая рубашка. Такой вид, будто последние сутки провёл на грандиозной вечеринке, где злоупотреблял «развлечениями». Состав почти замедлился и вскоре остановился. Двери открылись на станции, блестевшей в свете люминесцентных ламп. Человек пять-шесть вышло, столько же зашли. Насколько Игорь помнил, здесь всегда так было. Те, кто живёт и работает в районе этой станции, могут себе позволить автомобиль, а большинство и личного водителя-охранника. Сил взбежать по короткому эскалатору не нашлось. Нервное напряжение последних суток давало о себе знать.