Против энтропии (Статьи о литературе)

И все же: самое раннее из достоверно принадлежащих Бернсу стихотворений датировано 1773 годом, следующее — 1775 годом. Притом все раннее творчество Бернса — на английском языке. В эти годы блеснул одинокой вспышкой единственный прижизненный сборник Роберта Фергюссона (1750 — 1774), написанный не на английском, но на разговорном шотландязыкеском (точней -на эдинбургском диалекте). Спустя несколько лет Бернс, став, по шотландским меркам, человеком довольно зажиточным, отыщет заброшенную могилу Ферпосона и установит на ней памятник — с эпитафией собственного сочинения. Увы, за всю историю Шотландии никогда не складывались ее поэты в некую плеяду. Всю историю собственно шотландской поэзии за последние шесть или семь столетий можно изложить фразами: "В таком-то веке был такой-то поэт, а в следующем -сперва один поэт, спустя еще полвека — другой". И очень немногие из этих поэтов писали именно на шотландском наречии, — некогда короли Иаков I и Иаков VI, а через много столетий — Фергюссон и Бернс.

Надо полагать, главным шотландским поэтом для мировой культуры, по крайней мере второго тысячелетия после Рождества Христова, останется Бернс. Он создал свой мир, свою поэтику и свою строфику, даже свой язык, а то, что шел он не с пустого места, а от Фергюсона, лишь удваивает ценность наследия обоих поэтов и делает необходимым во всяком уважающем себя издании произведений Бернса поместить хотя бы небольшую подборку стихотворений Фергюсона, — увы, сохранилось их около трех десятков, а что сверх того, то, вероятней всего, не очень искусная подделка, каковых мы в родной российской словесности навидались сверх всякой меры, и да простят меня переводчики, переводившие эти сомнительные стихи сомнительного Бернса и сомнительного Фергоссона: я принял на себя ответственность, я все эти "сомнительные" (иногда очень недурные поэтически) произведения печатать отказался.

Первая книга русских переводов из Бернса вышла в 1897 году, по случаю столетия со дня смерти поэта. Говорят, Великобритания стихов больше не читает, ими там не интересуются, поэзия ушла в прошлое, никому не нужна, и — главное — нет ее в смете предусмотренных расходов (впрочем, я всего лишь пересказываю мнение Британского совета в Москве — за что купил, за то продаю). Остается порадоваться, что Россия стихи читает: в том числе шотландские стихи по-русски. В полной мере сбывается пророчество Осипа Мандельштама, относящееся, правда, скорей к Макферсону-Оссиану, но пригодное и для его современника Бернса. Это стихотворение уже упоминалось выше, его стоит привести целиком:

Я не слыхал рассказов Оссиана,
Не пробовал старинного вина;
Зачем же мне мерещится поляна,
Шотландии кровавая луна?

И перекличка ворона и арфы

Мне чудится в зловещей тишине,
И ветром развеваемые шарфы
Дружинников мелькают при луне!

Я получил блаженное наследство -

Чужих певцов блуждающие сны;
Свое родство и скучное соседство
Мы презирать заведомо вольны.

И не одно сокровище, быть может,

Минуя внуков, к правнукам уйдет,
И снова скальд чужую песню сложит
И как свою ее произнесет.

Именно это пришлось сделать с поэзией Роберта Бернса и Роберта Ферпосона отечественным поэтам-переводчикам. Читатель же волен выбирать из двух возможностей: а) читать; б) не читать. Он может выбрать второй вариант, но потеряет право называться читателем. Он может прочесть предлагаемую книгу и остаться: а) доволен; б) недоволен. Первый случай прекрасен, второй -тоже удовлетворителен. Значит, это сокровище — не для него. Значит, оно опять уйдет к правнукам. Впрочем, к ним оно уйдет в любом случае.

Восход Эндимиона (Китс)

...под конец король Билли спросил меня, кто из живших когда-то стихотворцев в наибольшей степени соответствует идеалу поэта (...)

...и я сказал

— Китс

— Джон Китс, — прошептал Печальный Король Билли. — Да-да... — И через мгновение: — Но почему?

Дэн Симмонс

Гиперион

Девятнадцатый век наконец-то стал позапрошлым.