Против течения (сборник рассказов) (СИ)

Опозоренный комсомольский актив покаянно повесил свои горбатые носяры и лохматые головушки.

Но как-то раз, уже после весенних каникул, Андрей Иванович зашёл в класс без традиционной шахматной доски (Надо заметить, что Андрей Иванович был известным на всю область Педагогом–математиком. Он принимал активное участие во всех популярных тогда математических конкурсах и олимпиадах. Был даже председателем разных там комиссий. Это, видимо, с его дружеской помощью и поддержкой так быстро росло педагогическое мастерство молодого и перспективного педагога Надежды Владимировны. И она, конечно, тоже делилась с ним какой–то информацией).

Серёжа, как и обычно, сидел уже за первой партой, Андрей Иванович подошёл к нему, положил на его парту стопочку аккуратных листков и предложил:

–      Серёжа! Попробуй, может быть, что-нибудь и сможешь решить из этих задач.

Серёжа, занимавшийся в это время вечерами интегральным и дифференциальным исчислением, охотно взялся за решение новых, а главное, нешкольных задач.

Через некоторое время, уже ближе к концу урока, Серёжа решил все предложенные ему задачи и стал внимательно слушать захватывающую дух астрономическую лекцию Андрея Ивановича.

Последний глянул, не прерывая своего рассказа, на Серёжу, потом ещё раз, а потом совсем прекратил объяснение нового материала и подошёл к Серёжкиной парте.

–      Серёжа, ты почему мои задачки не решаешь?

–      Да я уже, Андрей Иванович, всё решил.

–      Что?! Да этого просто не может быть! – буквально взревел своим густым басом поражённый Серёжкиными словами Андрей Иванович.

Он лихорадочно схватил листочки с решениями своих конкурсных задач и стал их внимательно изучать. Только минут через десять он смог говорить (Серёжке даже показалось, что у Андрея Ивановича волосы встали дыбом).

Андрей Иванович как-то странно посмотрел на спокойно сидящего за партой и ждущего решения своей участи Серёжку и, нервно теребя листочки, начал буквально орать на него:

–      Серёжа! Да знаешь ли ты, кто ты такой?! Эти задачки победитель областной олимпиады решил за четыре часа, а ты... всего за полчаса!... Вот здесь ты применил математические методы, изучаемые только в высшей школе! Вот здесь ты сформировал и доказал оригинальную теорему! Если бы я не увидел всё это собственными глазами, я бы никому и никогда не поверил в это! Да разве твоё место в этом классе!!! – тут просто обезумевший Андрей Иванович начал кричать и на испуганных и молчащих Серёжкниных одноклассников. – Вы–то хоть понимаете, с кем вы сидите в одном классе?! Да ваш Серёжка просто гений математический! Нет, я этого так не оставлю!

(Уже и звонок прозвенел с урока).

Это был смертный приговор всем Серёжкиным врагам, всем этим привилегированным любимчикам женского, по преимуществу, педагогического коллектива.

На следующий день у Серёжи состоялась беседа в директорском кабинете с Иваном Михайловичем, Андреем Ивановичем, завучем Галиной Андреевной и Надеждой Владимировной. Это был мучительный, тягостный для всех разговор.

С одной стороны звучали серьёзные и убедительные аргументы, веские доводы и доказательства:      «Ты должен поехать на Всесоюзную

математическую олимпиаду», «Нельзя зарывать такие способности в землю», «Я поговорю с твоим отцом, родители отпустят тебя и в Свердловск, и в Москву», «Ты даже не понимаешь, какие перспективы откроются перед тобой», «Мы все заинтересованы в том, чтобы ты участвовал в конкурсах и олимпиадах», «Честно говоря, за школьной партой тебе давно уже делать нечего», «Учиться ты должен в Москве. Там условия гораздо лучше»... Ну, и всё в подобном роде. С другой, то есть Серёжкиной стороны раздавались какие–то легковесные и малоубедительные отговорки: «Надо помогать родителям по хозяйству», «У нас, кроме меня, огород копать и сено косить некому», «Да я совсем не хочу быть математиком!», «Я хочу поступать на механический факультет в Челябинске. Это закрытый, секретный факультет. Там даже своя Вторая кафедра математики. Старший брат Юра уже учится там на третьем курсе. Он говорит, что там очень интересно», «Как чем я занят? Сейчас я занимаюсь теоритическим обоснованием проекта создания нового вида летательных аппаратов».

После последнего Серёжкиного «скромного» высказывания школьные педагоги посмотрели на него такими глазами, что Серёжа даже забеспокоился: Не сходят ли все они с ума?... Или, может быть, он сам уже давно не «математический гений», а самый обыкновенный претендент на койку в сумасшедшем доме?

Одним словом, все разошлись недовольные друг другом, кто–то даже проклинал в душе «этого упрямого безумца», который возвращался в свой класс и думал: «Ну, что они все ко мне пристают! Только с панталыку сбивают! Я же им не мешаю!».

...Да! Мы же с вами чуть не забыли рассказать о том, как происходило обсуждение (в педагогическом коллективе) «классического» Серёжкиного рассказа. Секретную информацию об этом Серёжа получил прямо из закрытых недр самого педагогического коллектива.