Против течения (сборник рассказов) (СИ)

–      А у меня папа с мамой в войну на заводе работали. – извиняющимся тоном поведала Девочка.

–      На заводах тоже надо работать. – с «учёным видом знатока» оправдал наш герой Девочкиных родителей.

Потом Серёжа вспомнил подобную же историю, приключившуюся с ним самим, и решил рассказать её своей милой очаровательной спутнице.

–      Знаешь, со мной в школе тоже случилось несчастье. Когда учительница зашла в класс, одна девочка, Наташа, разревелась и сказала ей, что у неё кто-то на перемене порезал портфель. Портфель у неё был кожаный и красивый. Галина Николаевна спросила: «Кто порезал Наташин портфель?». Все сидели и молчали. Но вдруг встал дежурный Попов и сказал ей, что он видел, как я выходил из класса и, наверное, это я порезал этот портфель. И все ему поверили. А я никогда не резал никаких портфелей. Ну зачем резать портфели! Но Галина Николаевна сказала, что я – хулиган и драчун, что я гонял голубей и прогуливал школьные уроки, а Попов – дисциплинированный, хороший мальчик, и он врать, как я, не будет. Все поверили Попову, а мне никто не верил. Только Таня Матвеева спросила Попова: «А ты видел, как Серёжа резал Наташин портфель?». На что Попов снова ответил, что в классе никого, кроме меня не было, и порезать чужой портфель мог только я. И Галина Николаевна потребовала, чтобы я, хулиган и разбойник, отдал свой кожаный и красивый портфель Наташе. Я кричал, что никакого портфеля я не резал. А все потребовали, чтобы я отдал свой портфель. Тогда я вынул свои тетрадки и книжки, и швырнул свой первый школьный портфель под ноги совсем разозлившейся учительницы. Родителей вызвали к директору. Все хотели, чтобы я сознался. А я не резал, и не сознавался. Никто мне не верил, даже папа с мамой. Все говорили, что я – хулиган, а Попов – послушный, скромный мальчик. А он врал. А меня совсем унизили. За то, что я безобразничаю и не каюсь, мама сшила мне для учебников сумку из серого картофельного мешка. Все смеялись надо мной, а я дрался, Попова два раза колотил по горбатому носу... Почему мне родители не поверили? Я же их так любил, и сейчас... люблю.

–      А почему ты в школу не ходил? – заинтересованно и сочувственно спросила Девочка.

–      Да там скучно. Целый день сидишь как дурак за партой, а я уже книжки русские и немецкие читаю. Что мне делать в школе? А с голубями и на лошадях так интересно!

–      Скажи что-нибудь по-немецки. – попросила Девочка Серёжу, который, долго не раздумывая, брякнул:

–      Ай лайк ю! – и покраснел по самую макушку.

–      Ха-ха-ха! – весело рассмеялась Девочка. – Ты любишь шутить! Это не по-немецки, а по-английски. Со мной мама дома занимается. Меня не обманешь.

Серёжа покраснел ещё гуще, но быстро перевёл разговор к практической стороне:

–      А ты научишь меня говорить по-английски?

–      Конечно! Будешь приходить к нам, и мама будет заниматься с нами. Вдвоём учиться веселее. А ты где живёшь?

–      В посёлке у завода. В двухэтажном доме. А ты?

–      А мы – в центре. Это же совсем рядом. А на лошадях верхом кататься очень страшно?

–      Да нет. Главное, чтобы лошадь никто не напугал.

–      А ты падал с лошади? Это, наверное, больно?

–      Нет, пока не падал. – уверил Серёжа Девочку, и слегка добавил ещё немного пунцового оттенка своим ушам, вспомнив приключение с бочкой баланды.

Они долго ходили, держась за руки, вели свои нехитрые детско-наивные разговоры. Им было так хорошо вдвоём. И когда где-то рядом с ними нестройный хор завистливых детских голосов прошипел: «Тили-тили-тесто, жених и невеста!», они даже и не подумали, что этот визг имеет какое-то отношение к ним.

С этого памятного дня они стали встречаться во всякое свободное от «лагерных мероприятий» время и вели долгие и очаровательные в своей детской наивности беседы (Чтобы не утомлять нашего умудрённого житейским и жизненным опытом, высокообразованного и умного читателя, мы опустим их дальнейшую милую болтовню и расскажем о главном, то есть о трагическом).