Противник (СИ)

  «Сможете вы это сделать или не можете?» - спросил Салид. Его голос был очень спокойным. Он даже не чувствовал настоящего гнева. Он будет привлекать к ответственности человека, а также того, кто поставил для него этого пилота; но позже. В данный момент имело значение только то, что они выбрались отсюда, причем быстро. У нее был хороший график, но очень плотный. Они не могли позволить себе откладывать. В общем, с момента первого выстрела прошло добрых четыре минуты, и, вероятно, раздались бы сирены тревоги, и экипажи устремились к своим вертолетам на базе Rhein-MainAir менее чем в тридцати километрах от них.

  Вместо ответа мужчина щелкнул другими переключателями. Салид услышал прекрасное пение, которое быстро стало громче. При этом лопасти несущего винта стали переворачивать прозрачную кабину; медленно, но все быстрее. Салид почувствовал облегчение, но не очень. Они еще не встали. И, главное, еще не отступил.

  Он посмотрел мимо пилота на улицу. Огонь продолжал распространяться. Барак теперь горел, как костер. Тлеющие угли были такими яркими, что на его глаза навернулись слезы. Больше там никто не жил.

  Две фигуры в пятнистых камуфляжных костюмах прошли сквозь дым к машине. Одна из них внезапно споткнулась, упала на колени и гротескно медленно подняла руки к лицу. На месте ее правого глаза зиял кровавый кратер. Второй человек побежал, не впечатленный, обошел их

  Машину и протиснули мимо Салида на узкую

  задняя скамья.

  "Ну давай же! Заказал Салида.

  Пилот на мгновение заколебался. Их пришло шестеро, теперь их было трое. Но один взгляд Салида быстро заставил его схватиться за джойстик обеими руками и поспешно нажать на педали.

  Вой ротора стал громче. Три лопасти ротора над кафедрой давно превратились в гоночный круг чистого движения, миниатюрный тайфун которого кружил по снегу над широким пространством. Машинка начала трястись - и медленно оторвалась от пола.

  Салид позволил себе мимолетное чувство облегчения. Трое из шести. Это могло быть и хуже. Остальные трое умерли радостно, зная, что служат правому делу - своему делу, которое это определение автоматически сделало правильным. Эти дураки. Но это тоже было одним из секретов его успеха. Чтобы выжить, нужны были такие дураки, как он.

  При этой мысли на его бородатом лице расплылась тонкая, едва заметная улыбка. Но он оставался там недолго; может секунду, может быть, две.

  Ровно столько, сколько понадобилось вертолету, чтобы подняться на двадцать метров и повернуть тупой купол из оргстекла на запад.

  Потому что в этот момент он увидел приближающегося апача. "Куда мы попали?"

  Астрид задала тот же вопрос вслух десять минут спустя и - Бреннер ни на секунду не сомневался в этом - очень сознательно, так что ее спаситель должен был услышать это, но не мог быть уверен, действительно ли он должен. Впервые с тех пор, как она стала Себастьяном, ее прекрасные манеры снова дали о себе знать - тем временем ее спаситель нашел себя.

  но в остальном ничего не рассказали о себе или об этом странном месте - и их предполагаемая оплошность вызвала добродушную улыбку на бородатом лице гиганта. «Вероятно, - подумал Бреннер, - он очень быстро привыкнет к этому, как только узнает Астрид поближе».

  Но, несмотря на всю досаду, которую маленькая девочка, казалось, желала сделать себя - и автоматически его тоже - непопулярной здесь, он почти мог ее понять. Сам он сказал бы это немного дипломатичнее и, прежде всего, тише, но он тоже все больше и больше задавался вопросом, какое это странное место.

  «Возможно, это какой-то монастырь», - ответил он с некоторой задержкой на ее вопрос. «Или секта, которая отсиживалась здесь, чтобы ее никто не беспокоил».

  Астрид встала и начала ходить по крохотной комнате, чтобы немного согреться. Камера была чем-то похожа на машину Себастьяна, и не только по возрасту и простоте. Здесь было так же холодно. И так же неудобно. И это было не потому, что не работало отопление. Не было. Ни духовой шкаф, ни какие-либо другие средства разогрева тоже.

  «Я не видела крест на двери», - ответила она. «Кроме того, мне всегда казалось, что монастырь принимает ищущих помощи с распростертыми объятиями. Почему ты так думаешь?"

  «Вы помните, когда он говорил о« Брате Антониусе »?»

  «Тот, кто, вероятно, побьет его камнями за то, что он не заморозил нас до смерти?» Она сделала движение, которое представляло собой сложную, но определенную смесь кивков и покачивания головой. «Тем не менее - это не похоже на монастырь. Я думаю, это больше похоже на замок Франкенштейна. «

  Бреннер мимолетно улыбнулся и подошел к окну. «Может быть, разница не такая уж и большая», - сказал он. «В средние века монастыри часто использовались как единственное убежище от разбойников или вражеских солдат или в особенно суровые зимы. Многие из них были построены более массивными, чем многие замки. "" Вы знаете о чем-то подобном, не так ли? "