Противоположности

— Если ты ответишь мне прямо, я обещаю, что оставлю тебя в покое, — Николь обернулась, дожидаясь окончания. — Ты любишь Нэйта?

Любит? Это громкое слово, которым не разбрасываются просто так. Оно рождается в сердце, протекает по венам и всё время напоминает о себе теплом и лёгкими разрядами электрического тока с небывалой ноткой беззаботности. А бывает, и охлаждает, как свежий бриз для придания сил. Оно — порождение изнутри и даже может иметь иное имя, это чувство никогда не спутать, хоть раз испытав однажды. Любовь — порождение искренности и боли. Оно смешивает контраст чувств в себе, от самых печальных до самых горьких, от воздушности до эйфории. То слово, от которого она получила своеобразную травму. То слово, которое застревает в глотке неприятным склизким сгустком. Она забыла, что такое любить? Не забыла. Но сейчас страшно вновь признать. Рефлекс Павлова в действии. Однажды любила уже Нэйтена, но от него же и получила трещину в сердце. Хоть и ради её блага, но всё же… Шрамы не рассасываются. Они служат вечным напоминанием, что когда-то было, чувствовалось и страдалось. Любит Тёрнера она сейчас? Гарантий нет. По крайне мере, не готова произнести это вслух. Этот клубок в себе она ещё не распутала. Слишком сложно. Сложный вопрос. Сложная она. Сложная любовь.

— Вот видишь, ты даже не можешь ответить, — крикнул вслед Тайлер, когда она скрылась в коридоре.

***

Уперев руки в бёдра, сидя на лавке в каком-то коридорчике, Нэйтен утирал платком кровь из носа. Давление ударило в голову, сжав виски хуже, чем с похмелья. Дышать до сих пор больно, лёгкие будто сжаты под прессом и не хотели расправляться. Эластичные бинты он давно размотал и бросил рядом прямо на пол. Что толку от них, если костяшки всё равно сбиваются. Вот он выиграл. И что дальше? Успокоился ли? Не уверен. Почему-то больше стали мучить мысли, как он докатился до такого? Почему его не заботит беспокойство родителей, если полиция однажды накроет и удача отвернётся от него? Мало того, что сам придурок, так ещё и Николь теперь за собой. Её родители явно не желают такого счастья своей дочери. Это играет в нём безрассудство. Но так было, когда все злостные порывы выпотрошенных нервов от любимой девушки некуда было девать. А сейчас, заполучив её, всё остальное резко утеряло былой смысл. Но и слишком поздно. Бои так просто не отпустят. Теперь опасность составляют необдуманные в прошлом поступки. Опасность ему и близким. Самое стрёмное, что он не знает выхода из этого дерьма.

— Ты как? — Николь присела перед ним на колени, аккуратно перенимая платок из рук и принимаясь самой вытирать кровяные разводы.

— Не знаю, — усмехается он. По крайней мере, это будет честно. Потому что правда не знает.

Посмотрев ей в глаза, хочется тут же их отвести куда-нибудь в сторону. Эта печаль в них проедала совесть. Он обязан этой девушке появлением здесь и обязан тем изменениям, что творит сейчас в нём. Она и сама меняется, он это чувствует. Колкость сглаживается. Даже сейчас она мягко и нежно прикасается к нему, боясь сделать больно. Он не заслуживает её. Он должен оберегать её, а вместо этого подвергает риску. Скотина ли он после этого? Скорее всего — да. Он должен быть твёрже, но не позволять себе подвергать её риску.

— Ты был хорош, — так забавно. Она пытается таким образом его поддержать, когда сама закрывала глаза и тряслась за него от страха. Наверняка Николь чувствует себя сейчас слабачкой, но это он слаб, а она его источник силы. И всё равно это мило. Он мягко ухмыльнулся.

— Я видел, как ты переживала.

Тёрнер кусает губу и комкает окровавленный платок в руке. Конечно, она переживала. Просто с ума сходила. Только глупец бы не догадался. Её ладонь огладила кожу щеки парня. В голове всплывает «Ты любишь Нэйтен?» Хочется укрыться в его объятьях. Тёрнер обвила руки вокруг торса и прижалась. Он ещё потный и влажный, но ей всё равно, ей нравится. Она просто не хочет его отпускать.

— Нэйтен, пожалуйста, оставь бои, — его рука зарылась в девичьи пряди. Такая маленькая сейчас, беззащитная. Верит ему. Вновь доверяет. Он не может дать ей твёрдого ответа. Бои так просто не отпускают, тем более перед финалом. Но и ей отказать он не может. Чёрт, как же всё сложно. — Пожалуйста, ради меня. Пообещай мне.

— Обещаю, — тихо произносит в её макушку. Её волосы пахнут свежестью. А сама она пахнет родным спокойствием. Личный кусочек счастья, который он, везунчик, может обнимать. Он не хочет тревожить лишний раз её сердце. Николь достойна большего. Наверно, даже большего, чем он сам. Больше, кем может являться для неё.

***