Противоположности

Скот что-то болтает, но всё это летит мимо. Картер просканировал взглядом свою цель и без счета шагов, быстро, и неожиданно приблизился, припечатывая Маркуса к стене, цепко удерживая его шею. Он придавливает его, чтобы он ощущал, каково это, когда трудно дышать. Пускай осознает его чувства, когда он смотрит на него рядом с Николь. Маркус перехватывает его руку своими, пытается отстранить, но его злость сильнее. Щурится, слыша, как он скрипит его имя.

— Картер, какого чёрта ты творишь? — голос Винсента раздается над самым ухом, и ощущает, как его оттаскивают остальные.

— Нахрена ты её притащил сюда? — не сводит он взгляд с друга, позволяя другим отстранить его, но только на пару шагов, чтобы если что мог спокойно разбить ему его красивенькое личико.

— А в чём проблема? Ты же на неё не претендуешь, — голос нормализовался после рук Картера, и спокойно удерживает тяжесть его глаз, пока парни, ничего не понимая, наблюдали за ними, но в случае чего готовы снова их оттащить друг от друга. Это на них не похоже. Чтобы Пэрри и Картер сцепились? Нонсенс. — Тебе же плевать. Забыл?

Нэйтен тяжело дышит и сжимает ноющие пальцы, распухшие от боя. Не забыл, но не плевать. Неужели друг не видит? Или тоже специально играет на его нервах? Они уже ни к чёрту, но сцепиться с Маркусом сил хватит и моральных и физических. Как бы он не отталкивал, не отгонял эту дряную девчонку от себя, она по-прежнему будет единственной, ради которой упадёт на колени и примет все удары. Пускай будет мазохистом, но и сам не понимает эту связь с ней. Борется, но всё бесполезно.

Он проклят. И уже давно.

— Не вмешивай её сюда, уяснил? — грозит Нэйт и всё же ещё раз толкает Марка в плечо, именно в то, к которому она прикасалась.

Схватив свою косуху, Нэйтон её закидывает на плечо, выходит из комнаты, слыша в спину от Скота, чтобы забрал деньги, но посылает всех куда подальше. Он должен отвлечься от всего. Его выдержка ржавеет и даёт сбой. Всё болит и от этой боли никуда не деться. Не сбежать. И это его скоро погубит.

— Я же тебя предупреждал, — Тайлер, проводив одного взвинченного друга взглядом, подходит ближе ко второму, потирающего плечо. — Ты же видишь, как этот псих реагирует на эту девку.

— Именно этого я и добиваюсь.

Бой за сердце намного кровожаднее…

Глава 11

Последние лучи солнца прощально пускали блики на окна домов и заставляли жмуриться тех, на кого так игриво попадал от свет, ослепляя на мгновение. А на улице становилось значительно прохладно, и теперь все прохожие укутывались в курточки, спеша поскорее попасть домой, чтобы выпить горячего напитка и укутаться в плед перед телевизором, пересиливая осеннюю хандру комфортом домашнего очага. Природа отчётливо дала понять, что те тёплые дни были последние.

Сумерки дарили последний свет перед полнейшей темнотой ночи, пока ветерок играл с листьями, кружа, как пожелает, создавая танец природы, чтобы потом бережно, мягко и плавно, словно убаюкивая, устелить землю, укутывая в одеяло, боясь, что она замерзнет. Но в этот раз ветер почему-то выделил именно один-единственный листик с ближайшего дерева на заднем дворе, за которым примерно около пяти минут наблюдала девушка через окно комнаты.

Этот листик не обладал какими-либо особенными гранями или чем-то выделяющимися, но он уже был особенным тем, что, потеряв влагу и приобретя жёлто-оранжевый градиент, до последнего томительно оказался игрушкой ветерка, пока собратья выполняли свою ежегодную роль. Он оказался единственным партнёром для танца природы — именно в этом и заключалась его особенность.

Николь Тёрнер непроизвольно оказалась свидетелем эпизода и внимательно наблюдала за особенным листиком. Она оказалась погружённой в тишину одинокого дома (на данный момент) и совершенно не слышала музыку природы, там, за окном, но ей просто нравилось наблюдать, удобно устроившись в кресле, до этого подтянутого ближе к окну. Николь нравилось это кресло, садясь в которое, ты словно утопаешь в мягкости, но жёсткий каркас не позволял утонуть в нём полностью. Возможно, именно этот идеальный баланс мягкости и твёрдости так привлёк девушку, так что она отдала накопленные деньги родителям, лишь бы они только приобрели ей такую необходимую мебель в комнату. А отец, потом не раз улыбаясь, перекладывал своё заснувшее чадо с этого кресла в кровать и, погладив её по голове, покидал комнату.

Смартфон на беззвучном режиме загорелся на тумбочке, привлекая внимание, но, увидев на экране сообщение отМаркуса, Николь безразлично перевела взгляд в окно. Её заботили другие вещи. Даже любимое кресло не могло снять напряжение во всём теле, не говоря уже о бессмысленных сообщениях, которые не раз приходили, заваливая вопросами «Куда пропала и почему не отвечаешь на звонки?», «Как себя чувствуешь?» и «Одевайся теплее».