Читаем Противоречие. Перевертыш. Парадокс. Курс лекций по сценарному мастерству полностью

Мы приблизились к точке под названием «Мидпоинт». Как уже говорилось ранее, современная структура сценария устроена таким образом, что в середине фильма всегда есть мощная перипетия, буквально разламывающая историю на «до» и «после». Впору утверждать, что де-факто имеет место не трех-, а четырехактная структура сценария. Вот почему я разделяю второй акт на часть 1 и часть 2: у каждой из этих частей свои серьезные задачи. Перипетией, которая разбивает второй акт на два блока, является мидпоинт.

Термин midpoint пришел в кинодраматургию из математики. Дословно он означает «середину отрезка» (middle point) – точку, находящуюся на равном расстоянии от обоих концов заданного отрезка.

Российский кинодраматург Зоя Анатольевна Кудря, говоря о мидпоинте, ввела в употребление такой термин – «центральный поворотный пункт» (ЦПП). Анализируя мидпоинт, я все-таки склоняюсь к мысли, что эта перипетия не столько центральная, сколько срединная, так как расположена в средней части проекта. Центральной перипетией в структуре сценария – в смысле масштаба влияния на сюжет – служит, на мой взгляд, «поворотный пункт 3-го акта». О нем позже.

Мидпоинт истории всегда расположен на 55-й странице сценария. Это еще одна константа жанровой конструкции. Причем любопытно: если ваша история длиннее 110 минут, мидпоинт так и остается на 55-й странице, хотя вторая «половина» фильма может превышать по продолжительности первую. Таким образом, «середина отрезка» в итоге оказывается вовсе не посередине. «Матрица» тому пример: общий хронометраж истории – 136 минут. Тем не менее мидпоинт – 55-я минута.

Есть еще версия, что мидпоинт как сюжетная перипетия располагается строго между двумя крупными поворотными точками сюжета: first plot point («поворотный пункт первого акта», ПП-1) и second plot point (то, что я называю далее «поворотный пункт третьего акта», ПП-3). Эта перипетия как бы посредине между двумя другими, и поэтому середина высчитывается относительно этих двух точек. На мой взгляд, это не очень удобная идея для практического применения.

Осознав, что Нео готов к активным действиям внутри Матрицы, Морфеус перемещает молодого человека на крышу высотного здания, предлагая Нео испытать новое расширенное сознание – совершить прыжок с одной крыши небоскреба на другую. Это можно сделать, только если поверить, что законы физики – иллюзия. Ты можешь все!

Нео совершает прыжок, но… не долетает до крыши соседнего небоскреба и падает на асфальт, который оказывается мягким, как губка. Выясняется – пространство, в котором проходило испытание, было не Матрицей, но – учебным тренажером. Вот почему Нео остался жив.

Команда «Навуходоносора» огорчена. Неудача Нео заставляет задуматься: может, они ошиблись и Нео никакой не Мессия?

Итак, важнейшее свойство мидпоинта – пересечение линии A и линии B. Впервые две линии, шедшие в Fun & Games параллельно, пересекаются. Именно пересечение линий A и B дает эффект промежуточной кульминации. Прыжок Нео с небоскреба – это первая попытка проверить: может ли он управлять реальностью внутри Матрицы как Избранный? Или нет? Нео терпит неудачу.

Мидпоинты, согласно американским учебникам, бывают двух типов: «обманчивое поражение» (false defeat) и «обманчивая победа» (false victory). Смысл один: герои радуются победе или огорчаются неудаче, совершенно забывая, что настоящий бой – еще впереди. В данном случае перед нами мидпоинт «обманчивое поражение». Забегая вперед, скажу: Нео будет терпеть в своей борьбе с Матрицей неудачу раз за разом, до самого финала, пока не поймет, как одолеть Систему. В этом индивидуальность конструкции «Матрицы».

Давайте разберем подробнее, как же выглядит это пересечение линий A и B. На занятиях, поясняя, что такое мидпоинт, я привожу такой пример: представьте историю парня, который промышляет воровством. Ворует он, скажем, чтобы выкупить себя из рабства у мафии. Параллельно у него возникают отношения с милой девушкой (линия B), которой он пускает пыль в глаза, галантно за ней ухаживая и выдавая себя за успешного предпринимателя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее
Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера
Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера

«Кристофер Нолан: фильмы, загадки и чудеса культового режиссера» – это исследование феномена Кристофера Нолана, самого загадочного и коммерчески успешного режиссера современности, созданное при его участии. Опираясь на интервью, взятые за три года бесед, Том Шон, известный американский кинокритик и профессор Нью-Йоркского университета, приоткрывает завесу тайны, окутавшей жизнь и творчество Нолана, который «долгое время совершенствовал искусство говорить о своих фильмах, при этом ничего не рассказывая о себе».В разговоре с Шоном, режиссер размышляет об эволюции своих кинокартин, а также говорит о музыке, архитектуре, художниках и писателях, повлиявших на его творческое видение и послужившими вдохновением для его работ. Откровения Нолана сопровождаются неизданными фотографиями, набросками сцен и раскадровками из личного архива режиссера. Том Шон органично вплетает диалог в повествование о днях, проведенных режиссером в школе-интернате в Англии, первых шагах в карьере и последовавшем за этим успехе. Эта книга – одновременно личный взгляд кинокритика на одного из самых известных творцов современного кинематографа и соавторское исследование творческого пути Кристофера Нолана.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Том Шон

Биографии и Мемуары / Кино / Документальное