Противоречия любви

Эта смотровая площадка была высоко в горах, и с нее открывался потрясающий вид. Горные склоны простирались до самого горизонта, а над ними небо и облака. Глядя на все это, создавалось ощущение полета над этим миром. Как будто ты паришь над землей, и только пронзительная синева неба над головой, и ослепительное солнце, и земля внизу. Мир людей здесь, на вершине, становится таким маленьким и смешным. Ты смотришь на него с высоты птичьего полета и понимаешь, что все твои проблемы, печали и невзгоды растворяются и исчезают. Только небо, солнце и свобода.

И Дара задохнулась от этого ощущения свободы. Ей казалось, что она, вдохнув воздух, не может выдохнуть. Только сейчас она поняла, что выбирается из того вакуума, в котором была все это время. Здесь, на вершине, когда только небо над головой и солнце слепит глаза, она осознала, что должна начать жить. Просто жить. Она должна позволить себе быть счастливой, несмотря ни на что. Она это заслужила, она это выстрадала.

— Тебе нравится здесь? — услышав голос Гера, Дар обернулась.

— Красиво… здесь очень красиво.

Девушка подошла к перилам и посмотрела вниз. Там была земля, мир людей. Там жила и она, и эта жизнь принесла ей лишь боль и разочарование. Она подняла взгляд и посмотрела вдаль. Горные вершины, прекрасные в своей вечной красоте, а над ними бесконечное небо.

"Я буду счастлива", — мысленно произнесла Дара, смотря в пространство перед собой.

— Я хотел поговорить с тобой, — девушка обернулась на его голос. — Сказать тебе, — Гер замолчал, понимая, что эти слова он никому и никогда не говорил.

— Я люблю тебя.

Дара услышала эти слова. Они прозвучали в этом искристом горном воздухе и растворились в нем. Она слышала их звучание.

Гер понимал, что после всего, что он делал с ней, сейчас не стоит ждать ответа. Он сам уничтожил свою любовь. Только что об этом вспоминать? Прошлое осталось в прошлом. Есть настоящее. Это Дара, стоящая перед ним, а за ней горные склоны и бесконечное пространство синевы.

— Прости меня, — это было очень трудно сказать, но Гер смог. И он произнес то, что тысячи раз повторял в своем сердце: — Я причинил тебе столько боли… Прости.

Он знал, что сейчас слова не смогут передать то, что он чувствует. Ту глубину раскаяния, которую он ощутил, осознав, что любит.

Теперь, произнеся эти слова, он ждал своего приговора.

Дара выдохнула воздух и попыталась вздохнуть. Было очень тяжело, настолько, что ее плечи под этой непосильной ношей ссутулились, как будто она приняла на них всю тяжесть сказанного. Она давно простила Гера. Все это осталось в прошлом. Она не хотела жить прошлым, там была боль. В ее жизни было слишком много боли. Вот поэтому она простила всех, кто причинил ей боль. Она хотела жить будущим.

— Я не держу на тебя зла, — смотря в глаза цвета меда, произнесла Дара, — но я не могу ответить на твои чувства… во мне все умерло… прости.

Она честно сказала ему то, что чувствовала. В ней действительно все умерло. Слишком долго Гер выжигал в ней эту любовь. Слишком долго он топтал все, что было между ними. И сейчас она уже ничего не чувствовала. В ее душе была тишина и умиротворение. Она хотела смотреть на небо, бесконечное небо, и быть свободной.

— Ты отпустишь меня? — Дара так боялась, что опять в ее жизни все повторится. Опять она станет узницей в золотой клетке.

— Да… отпущу, — Гер знал, что это его расплата за содеянное. Это его приговор. Он сам себе его подписал, и теперь некого было винить, только себя. — Я куплю тебе квартиру и положу деньги на счет.

— Мне не нужна квартира… я люблю свободу. А что делать со счетом, я не знаю.

Гер осознал усмешку судьбы — впервые в его жизни была женщина, не умеющая пользоваться кредитной карточкой с его деньгами, и он ее терял…

— Но где ты будешь жить?

— Я думала об этом… Есть гастролирующий цирк. Они кочуют по разным городам и дают выступления. Я могу петь и плясать, попрошусь к ним. Они обычно берут девушек для выступления, пока меняется реквизит на сцене.

То, что это конец, Гер осознавал. Он потерял ее. Он, с его миллионами, не смог удержать подле себя женщину, которую полюбил. А она будет танцевать за гроши в вонючем передвижном цирке, и это ее выбор.

— А деньги возьмешь? Хоть немного, на первое время, — это было последнее, что он мог предложить ей.

— Немого возьму… Спасибо, Гер.

Вот так она подвела черту под таким сложным для него разговором. Гер посмотрел на пропасть за перилами и подумал, что хочет перемахнуть через них и разбиться о скалы. Разбиться так, как сейчас разбились все его мечты, планы, надежды. Он получил заслуженный финал. И он должен его принять и ощутить его тяжесть сполна. Вот поэтому он и не будет прыгать с обрыва. Он будет с этим жить.

— Поедем, я отвезу тебя в клинику.

Дара кивнула и пошла к машине. Для нее этот разговор был слишком сложным. Она хотела вернуться в свою комнату и попытаться забыть этот взгляд тигра, который сейчас стал ручным, и она хотела приласкать его, видя эту боль в его взгляде. Но прошлое встало между ними стеной, и Дара знала, что ничего не изменить.

* * *