Противоречия: Собрание стихотворений

Тишина. Воды Ганга заснули спокойно;
Пышен лес и лазурно-ясна
Даль хребтов; небо сине и знойно…
Тишина…

Дышит воздух истомою лени,

И не слышно в лесу голосов,
И застыли задумчиво тени
Двух слонов.

Красный тигр, полосатый, огромный,

Сладко нежится, вставши от сна,
И глаза переливны и томны,
Как волна…

И коварно, и мягко, с опаской,

Раздвигает узоры ветвей…
И глядят с непонятною лаской
Очи змей.

Белизною сверкают чертоги,

Мощных пагод торжественный ряд,
И факиры, недвижны и строги,
Тайны зрят.

«Она опять придет. Сегодня ночью. Знаю…»

Она опять придет. Сегодня ночью. Знаю…
Измучусь вновь в ее объятьях я.
Конечно, это бред, но я… я жду, мечтаю…
Она нема, любовница моя…

Когда она пришла? Давно. Пришла когда-то.

Откуда, как?.. Кто знает, кто поймет…
Одета, как и все, так просто, небогато,
Бледна, скромна, пока не подойдет.

И так тиха, как тень. Но поцелуи грубы,

А взор ее и страшен, и могуч…
Сейчас наклонится… сейчас вопьется в губы…
О, подожди! Не мучь меня, не мучь!

«В эпоху тьмы, в начале мирозданья…»

В эпоху тьмы, в начале мирозданья,
Когда земля еще была в лесах густых
И ящеры кишели в них,
И мамонты, и грифы, и созданья
Едва рождавшейся, испуганной мечты
Полулюдской, кочующей орды –

Сквозь ветви пальм, недвижно, вечерами,

Следили родичи лесных, крикливых стад,
Как яркий погасал закат
И облака ложились полосами.
И с первобытною, наивною тоской
Казалось им, навек гас свет дневной.

В глубинах чувств неся седые тайны,

Мы сохранили этот ночи детский страх
И скорбь о гибнущих лучах…
По вечерам, один, и у лесной окрайны,
Как дикий предок мой, могу я лишь рыдать,
Бессильный грусть словами передать.

ОБ ОДНОМ МАЛЬЧИКЕ

Жил нежный и милый ребенок,
Он лет десяти был всего.
Он хрупок был, строен и тонок,
И голос звенел у него.

Он раз простоял удивленным,

На Господа глядя чертог,
Как днем он стал сине-бездонным,
Как ночью Бог звезды зажег.

Не правда ли, небо похоже

На тонкий, прозрачный фарфор?
А ночью печальней и строже
Глядит его темный простор…

Ах, мальчик доверчивым взором

Украл бесконечную твердь:
Лицо его стало фарфором
Прозрачным, но бледным, как смерть,

И, полные страстной печали,

Печали познанья Творца,
Как черные звезды, сияли
Глаза на фарфоре лица.

«Послушай, послушай, есть нежность…»