Противостояние

Как обычно, прав оказался Келлер. Берсеркеры не дали нам даже нескольких недель, атаковав сразу с трех направлений. Я сразу же вылетел на место событий, так как Земля была временно прикрыта, и поползновения клаксонов могли быть только в качестве разведки. Подконтрольные нам главы Домов принесли информацию о заседании у Повелительницы. Очень интересно было узнать, что клаксоны были неприятно удивлены потерями, при том, что врагов было впятеро меньше. Приказом Повелительницы запрещались индивидуальные действия и нападения без согласования с ней, чтобы избежать подобных потерь. Правда, главами был также получен приказ о начале широкомасштабных разведывательных миссий с самым высоким приоритетом захвата наших кораблей. Келлер прокомментировал это, сказав, что у нас есть немного времени на восстановление группировки Флотов в Солнечной системе и совсем нет времени для праздности и лени.

Конечно же, запись битвы мы показали на Земле, получив просто впечатляющее количество запросов на связь. Я проигнорировал все, поскольку больше мне разговаривать было не о чем. Вскоре пришлось оставить систему, так как нарисовалась вторая большая угроза. Я лично пожелал увидеть результаты нападения берсеркеров и масштабы бедствия. Мы потеряли две системы, причем роботы успели вырезать почти все население, которое не успело эвакуироваться на транспортах. В дополнение к этому Содружество стало лихорадить от того, что никто не знал, что делать в данной ситуации, – к войне на два фронта никто не был готов.

– Думаю, пора пойти на поводу у правозащитников и торговых корпораций, – решил я, оглядывая двадцатикилометровую воронку от космического удара атомарного визира, – только сделаем это на своих условиях.

– Конечно, – согласился Келлер, – а будут возражать, скажем, что есть второй вариант: мы просто переведем работы всех коммерческих верфей на производство меклар.

– Давай организовывай конференцию с теми, кто больше всех хотел восстановления своих вооруженных сил, – повторил я, задумавшись. Почему-то я не мог уйти с планеты, а ходил и смотрел на то, что роботы оставили от некогда огромного мегаполиса.

Зрелище подавляло. Если бы я увидел разрушенные дома, огонь, кучи беженцев и погибших, я бы, наверное, спокойнее перенес то, что мне открылось. А вот так – видеть перед собой только мелкий щебень и грязь внутри гигантских воронок – было для меня чересчур. Гигантские ударные волны разрывали и сметали все на своем пути, не оставляя после себя ничего.

– Страшная картина, – прошептал я, – с поверхности все выглядит совсем по-другому, чем из космоса.

– Ты чего это так разволновался? – удивился Келлер. – Да, потеряли несколько систем, но нам же не привыкать.

– Мне становится страшно, что если мы оставим все как есть, все планеты превратятся в подобные этой, – ответил я, показывая рукой вокруг, – я не хочу становиться тем, кто допустил гибель жизни в этой Галактике!

– Если дело пойдет совсем плохо, – попытался пошутить Келлер, – сделаем большой корабль, посадим туда несколько миллионов красоток и сбережем их для тебя.

– Вообще не смешно, хотя и довольно привлекательно, – через силу улыбнулся я, представив себе эту картинку. – Ладно, улетаем, тут мы уже ничем не поможем.

– Сегодня же разошлю запросы на Общегалактическую конференцию для обсуждения организации ВКС, – довольный тем, что поднял мне настроение, ответил Келлер. – Так что готовимся держать свои рубежи.

Я оглянулся вокруг, чтобы запомнить картину.

– Знаешь, если раньше я ничего не чувствовал, убивая роботов, то сейчас буду это делать с особым удовольствием.

– Чем бы дитя ни тешилось… – хмыкнул Келлер, но закончил иначе: – Только бы вселенную не развалило.

– Да ну тебя, – махнул я рукой, успокаиваясь, – не трону я твою вселенную.

– Что теперь? – спросила меня Наташа, когда я поднялся на борт корабля. Она помогла мне раздеться и принять душ. Я обнял ее, прижимаясь к острым соскам.

– Теперь нужно придумать, на каких условиях давать планетам свободу в производстве военных судов.

– А почему вы против? – поинтересовалась она. – Ведь нам будет проще, если они будут сами себя защищать.

Я мысленно подметил ее «нам» и «им».

– Сейчас у нас монополия на вооружение, все новые разработки поступают к нам, и мы их спонсируем, а вот если разрешить постройку судов другим, то и новые технологии, и разработки будут утекать мимо нас.

– Ввести жесткий контроль! – Мой «Иван Грозный» был прекрасен в своем гневе. Я не выдержал и страстно поцеловал ее. Девушка сначала возмущенно пыталась что-то сказать, но потом обмякла и поддалась.

– Ты когда сердишься, становишься еще красивее. – Я погладил Наташу по волосам, отклоняясь назад, чтобы посмотреть на ее сердитый взгляд.

– Володя! – девушка требовательно на меня посмотрела.

– Хорошо, пошли в рубку, я все объясню, пока буду работать, – согласился я. Взявшись за руки, мы пошли по коридору.