Противостояние

Ярость подняла его и понесла в желаемом направлении. Он ясно ощущал, что с каждой секундой приближается к выбранной жертве. Ничто не могло его остановить: он проходил сквозь строения, одним прыжком покрывал открытые пространства. Вдруг какая-то упругая стена неожиданно оборвала его движение. Олег стоял на открытом месте. Он огляделся, отметив, что является великолепной мишенью для снайпера.

Олег последовательно ощутил, как уступает натиску кожа, затем пуля раздробила ребро, разорвала сердце. Прошло мгновение, и боли уже не было, в груди снова отчетливо слышался привычный ритм: «Тук-тук, тук-тук, тук-тук». Олег попытался определить, откуда был произведен выстрел. Другую пулю он почувствовал у себя между глаз. Это прояснило его зрение, и он точно увидел, откуда ведется огонь.

Сколько раз палец, находящийся за сотни метров от своей жертвы, обрывал ее существование. Сколько будущих сынов страны не появилось на свет из-за пальца, который указал на промежность. В самый неожиданный момент смерть настигала, и ничего нельзя было изменить.

Но он, Олег, мог. Он ощутил свои силы, после двух выстрелов он еще видит и знает, откуда стреляли. Ему захотелось очутиться в том месте, и его желание осуществилось.

У заколоченного досками окна, растянувшись на полу, лежала белокурая женщина. Ее волосы были перевязаны зеленой лентой, чтобы случайно не упали на глаза. Она держала в руках винтовку с оптическим прицелом.

Как кровожадный лев, Олег накинулся на свою жертву. Винтовка отлетела, превращаясь в пыль, его пальцы тянулись к горлу, которое, как он решил, не должно было пропустить больше ни одного глотка воздуха. Но испуганные глаза потребовали просмотреть чужую жизнь…

«И вот уже молодая девушка, которой исполнилось пятнадцать лет, на озере с друзьями отмечала свой день рождения. Рядом отдыхает еще одна компания. На шести джипах семеро мужиков предаются пьянке на свежем воздухе. Это обстоятельство не заботит ни девушку, ни ее компанию… Окружающая обстановка изменилась: события проходят рывками, с некоторым запозданием. Девушка, увлекаемая своей подружкой, идет знакомиться с пьющими мужиками.

Девушки озорно улыбаются. Следующий кадр: руками нельзя пошевелить, рот плотно прикрыт чьей-то рукой. Все расплывается — глаза заполнили слезы. Неудобно раздвинуты ноги. Пьяное неприятное лицо, с обвисшими вниз щеками, приближается все ближе, а затем резкая боль.

Она повторяется еще семь раз. А на небе так безразлично сияют звезды… Другая картина: мир тусклый и недружелюбный. Двух девушек высаживают из машины, мужчина, протягивает имениннице пачку денег и пренебрежительно говорит: „Ты была девственницей, поэтому это тебе — держи. Будет легче. Советую держать рот на замке. Ничего не было.“… Теплая вода. С кровью уходит из тела жизнь… Белые стены и люди тоже в… Мир чужд… Спорт и только спорт, там все зависит только от тебя… Первый выстрел. Представляешь, что целишься в лицо с отвисшими щеками — и попадаешь в десятку… Годы жизни проходят — одна… Бар, много вина. Мужчина, с обвисшими вниз щеками, мнет молоденькую девушку. Она делает вид, что ей это нравится. Накопившаяся злость делает выстрел и в этот раз уже не в десятку… А дальше вниз и вниз…»

Рука Олега все еще сжимала горло, но увидев во взгляде женщины просьбу: «Прости меня» она разжимается, и его губы говорят: «Я прощаю тебя!». Тело снайпера расслабляется, и улыбка навсегда замирает на ее лице.

Снова поляна. Его держит за руку девочка с зелеными глазами. Она начинает разговор:

— Не устал еще?

— А что со мной? — мучающий вопрос прорвался наружу.

— Ты — избранник, который должен доказать, что человек бывает разный.

— А почему я? — уже зная ответ, задал вопрос Олег.

— Потому что ты справишься! Но только знай: не ты один — сейчас другой! — улыбнулась девочка и продолжила:

— Твой путь закончится, когда ты простишь того, кого уже однажды простил или когда тебя убьет тот, кто тебя уже убил. Но помни, тебе может повредить только ты сам.

Олег молчал, не зная, что спросить.

— Ты, правда, не хочешь отдохнуть? — спросила девочка.

— Нет, — не зная почему, ответил Олег.

Рассеявшийся туман открыл кабинет майора Ершова. Олег мог бы назвать Андрея Ершова своим другом — уже долго служили вместе, и их знакомство простиралось даже на семьи. Но различие в чине позволяло одному быть полностью свободным, а другого обязывало придерживаться определенных рамок.

— Товарищ майор, — докладывал Олег, — все, что я вам рассказал, — правда, и вы должны в это поверить.

— Олег, ты просто утомился, тебе надо отдохнуть пару дней. Я понимаю, терять людей — горько и обидно, но сейчас мы выполняем боевую задачу и должны быть готовы к этому.

— Товарищ майор, поймите, все слишком изменилось, и уже ничего не вернуть назад.

Чтобы вы не решили, но в любом случае, я ухожу.

— Лейтенант, вам не кажется, что вы выходите за рамки. Сейчас идут боевые действия.

Ваше отделение было лучшим и самым опытным. Потеряв его, я не хочу лишиться еще и хорошего командира. Просто уйти вам никто не позволит — это пахнет трибуналом.