Противостояние

— Андрей, — за семь лет их дружбы такое обращение было позволено в первый раз, — я ухожу. Фактически меня уже нет. Но просто скрыться я не смог. Ты можешь не верить, но перед тобой совершенно другой человек. И он уверен в своем решении.

— Олег, я тебе даю отпуск на неделю, к этому времени пришлют людей. Ты отдохнешь и вернешься. Неужели ты хочешь, чтобы в бой шли зеленые, еще не закаленные солдаты? Без хорошего командира половина не сможет вернуться с первого же задания.

— Понимаешь, — продолжал майор, — по сводкам, генерал Махатов сделал заявление, что в скором времени снова захватит город. Ты просто не можешь уйти сейчас. Замену тебе найти, можно, но сколько жизней будет отдано, чтобы приобрести нужный опыт?

— Мой опыт в моем состоянии не поможет. — Олег посмотрел на майора Ершова, и ему стало его жалко: несмотря не личные достоинства, он уже на всю жизнь останется воякой, а такой человек, когда у него кончаются логические доводы, начинает просто приказывать. Но так расставаться Олегу не хотелось, поэтому он предложил:

— А если вдруг генерал Махатов просто исчезнет, простой лейтенант сможет хотя бы на время тоже скрыться? — если надо что-то изменить, то надо начинать с головы, решил Олег.

— Ну-у… в таком случае это возможно.

— Ну, на том и договоримся, — протянул на прощание руку Олег.

Майор крепко пожал руку своему другу, хваля себя, что в очередной раз решил ситуацию малой кровью. Сейчас лейтенант взвинчен, не в себе, но проспится, и все будет по — старому. Он тепло улыбнулся, улыбнулся в пустоту — там, где только что находился его подчиненный, никого уже не было.

Олег, к его удивлению, оказался там, где и планировал. Комната без окон, с укрепленным балками потолком. Два охранника удивленные неожиданным возникновением, хотели объяснить, что это не то место, и не то время. Но глаза захватили глаза, и они были прощены. Олег спокойно подошел к сидящему с грозным видом генералу. После разговора с майором было пусто в душе, поэтому Олег решил сделать хоть что-то полезное: пистолет генерала, который уже устал стрелять, сморщился и мягко перетек в губную гармошку.

«Оригинально», — отметил для себя Олег.

— Ты кто? — спросил боевой командир. Но его голова решала другой вопрос. Олег приблизился еще ближе, и чужая судьба потребовала внимания:

«Да ты младший сын, куда тебе лезть… Власть! Люди просто куклы, когда ты знаешь, чего хочешь.

Ты ведь можешь спасти меня? — напоминал старый друг о прежних долгах…

Нет, не в моих силах, — отвечали губы.

Ты мне мешаешь, — говорили глаза.

Я сильнее, — подписывала приказ рука.

Я здесь сильнейший! — слышали уши звук выстрелов…

Погибнуть при штурме, значит так угодно аллаху. Каждый будет озолочен. Каждой

„пешке“ свою клетку, каждому „слону“ свою диагональ… Власть, нет, вернее, абсолютная власть — это когда все знают какой член у тебя между ног…»

Олег хотел простить, но не смог. Раз за разом, ход жизни брал начало и снова упирался в действительность, тысячи раз повторений, все желания, все мысли, каждый поступок. Олег знал, что нужно найти оправдание, точку понимания, но она ускользала. Снова и снова пустые глаза молили: «Прости, прости, прости меня»…

Олег не смог простить. Так и ушел, положив в карман губную гармошку, а за спиной монотонно повторялась, приобретая смысл для говорящего, фраза: «Ну, прости меня! Ты не должен так уйти! Прости…»

Олег сначала предпринимал попытки добраться до корня зла, но непреодолимая стена всегда останавливала его. В конце концов, он понял, что это собственная ненависть не пускает его. Ему объяснили, что он победит только тогда, когда сумеет простить. Но лица ребят из его отряда, невинные жизни, погибшие при взрыве железнодорожной станции не давали ему возможности простить. Но самое главное — это то, что оправдание генерала не находило в душе Олега и капли сочувствия. Ощущение полной беспомощности грызло Олега изнутри. Он понимал, что должен сам разобраться с этим, иначе проиграет.

Олег направился домой, совесть мучила его. Он пытался успокоить ее, говоря себе, что он ведь «хороший», а тот, другой — «плохой». Все несчастья идут непосредственно от того. Но куда бы ни шел Олег, зло неотступно следовало за ним по пятам. Вокруг него выливалась наружу вся человеческая злоба и агрессивность: влюбленные начинали ссориться, друзья готовили друг другу ловушки, враги, не раздумывая, нападали. Внутри Олега поселился червь, который начал расти, питаясь сомнениями и переживаниями:

— Пока ты живой, зло будет все сильнее влиять на жизнь. Отступи, сдайся и для окружающих все прекратиться, наступит нормальная для них жизнь.

Олег отвечал червю:

— Ну, и что дальше? Что измениться от того, что меня не станет? Проблема останется внутри, в человеке и просто не вырвется наружу, и это все!.

— Жизнь будет течь своим чередом. Ты ничего не сможешь поделать. Уйди — ты вредишь окружающим людям. Все происходящие только способ, показать тебе твое бессилие.