Противостояние

Не знаю, как долго немцы были на привале, но колеса пушек успели погрузиться в мягкую почву сантиметров на десять. В третьей повозке разыскали немного еды и два дубовых бочонка с солониной. Мясо мы вытащили, а воду я приказал налить на оси колес обеих пушек. Если ось успеет заржаветь, пушки отбуксировать не получится. Стекая вниз, вода размягчит почву под колесами. И они ещё глубже погрузятся в землю.

При всем желании, бóльшего урона двум гигантским пушкам нанести не удалось. Но можно с уверенностью сказать, что расклепать пушки в полевых условиях не получится. А пока их доставят обратно в столицу, — если ещё доставят, — ржавчина и спаянный металл вряд ли позволят расклепать их и там. В любом случае мы достигли своей цели — вывели из игры Большую Берту и ее младшую сестру. И испортили две полевые пушечки. А если у Дитриха в лагере больше нет пушек, взять стену простой лобовой атакой он сможет, лишь положив две трети своей армии.

— Уходим обратно, мы вошли как нож в масло в спину Дитриха. Теперь надо постараться, чтобы нож там не остался.

Илса я поблагодарил отдельно, сняв с убитого немца поясной ремень с ножнами, лично опоясал храброго немца. Мы не совсем понимали друг друга: я говорил о чести быть Русом, Илс что-то лопотал на немецком, где угадывались слова «друг», «верность» и «победа».

В обратный путь двинулись после тщательного досмотра повозок: кроме вышеупомянутой солонины, добычей стало оружие немцев и пара хорошо выделанных шкур. Ночи становились холодными, шкуры были весьма кстати. Была ещё одна вещь, обрадовавшая меня очень сильно: две медные фляжки, очень похожие на старые армейские. Копья пришлось оставить, со сломанными наконечниками они не представляли ценности. Волов я велел развязать и отогнать максимально далеко на запад, в сторону Швейцарии. Пройдет примерно день как минимум, прежде чем всадники достигнут лагеря Дитриха. Еще день они потратят, чтобы вернуться обратно.

Потом им придется снова попасть к своему королю, чтобы решить, что делать с испорченными пушками. Из-за отсутствия волов, при самом благополучном варианте, пройдет не менее десяти дней, прежде чем мастера смогут добраться до пушек. Буду надеяться, что к этому времени ржавчина успеет сделать свое дело. Я помнил, как через пару дней наши клинки начинали тускнеть, появлялись первые признаки ржавчины. В каменном веке, самое трудное — это бороться с ржавчиной, потому что наша сталь содержала слишком много углерода.

Я нанес удар Дитриху, пройдя как нож сквозь масло через ряды его воинов. Что бы ни было в письме, этого он не простит, сделает месть основой своей жизни. Надо было недобитому нацисту хорошо подумать, прежде чем использовать в качестве печати нацистскую свастику. Есть вещи, которые важнее для меня больше, чем мир — это ненависть к нацизму в любом его проявлении!

Глава 14. Болотные кикиморы

После вывода пушек из строя предстояла как бы не более сложная операция: просочиться мимо армии Дитриха, чтобы вернуться в Мехик. Возвращение домой осложнялось тем, что всадники, отосланные к Дитриху Илсом, успеют добраться до расположения немецкого короля раньше нас. Как поведет себя Дитрих, осознав, что это была уловка, было трудно предугадать. Конечно, он отошлет усиленные отряды конницы навстречу своим пушкам, оставшимся без охранения. Но он также мог двинуться к Мехику, рассудив, что часть наших войск орудует у него в тылу. А значит, защитников крепости стало куда меньше.

Был ещё риск напороться на засаду: любой адекватный командир на месте Дитриха, должен предвидеть вариант, что диверсионный отряд должен попытаться вернуться обратно. Когда обман с отосланными всадниками раскроется, станет очевидно, что в тылу немцев действуют Русы. А увидев испорченные пушки, отпадут последние сомнения в такой версии. И что в такой ситуации предпримет Дитрих? Естественно, постарается уничтожить отряд, действующий у него в тылу.

Все эти мысли не давали покоя, пока мы спешно пробирались обратно, надеясь незаметно проскользнуть мимо вражеской армии и попасть за спасительную стену Мехика. Чем дальше мы продвигались от места, где нарвались на обоз и вывели из строя пушки, тем сильнее проявлялось чувство: мы идем в ловушку. К вечеру мы достигли оврага, в котором ночевали в прошлый раз. Взвесив нашу скорость передвижения, и скорость, с которой передвигаются всадники немцев, пришлось констатировать, что мы теоретически уступаем вдвое. Немцы передвигались открыто по своим землям, нам же приходилось выискивать максимально безопасный путь, стараясь держаться кустарников и деревьев.