Противостояние

Свой план едва ли не силой заставил исполнить моряков князь Меншиков. И руководствовался он отнюдь не желанием «согнать» на берег не любивших его матросов и офицеров. Вопреки распространенному мнению о его «придворно-полководческих» способностях, сейчас все происходившее не располагало к интригам. Слишком высоки были ставки. В основу своего решения князь положил стратегическую и тактическую необходимость, проистекавшую из вышеизложенных причин. Главные его оппоненты, неприятели, в лице французского инженера Герена говорят, что после проигранной Альмы, Меншиков сохранил волю, упорство и действовал талантливо.^{531} Решение главнокомандующего о заграждении входа в Севастопольскую бухту — не преступление, вызванное, как часто любят говорить любители «политических выкрутасов», масонскими кознями и не антигосударственный поступок. Это необходимость, вызванная конкретной обстановкой. Закрыв фарватер, моряки могли больше не думать о борьбе с неприятельским флотом, передав полномочия береговым артиллерийским батареям и без опасения отправлять личный состав на сухопутный фронт.

Самое невероятное во всей этой военно-исторической полемике, что мнение «царских сатрапов» (Лихачев, к примеру) в итоге совпадает с точкой зрения советских историков (Тарле, тот же).

Еще в начале XX в. профессор Военно-морской академии Б.Б. Жерве говорил, что «владение морем является первейшей и важнейшей стратегической целью борьбы на море».

По его теории достигалось это двумя путями: уничтожением неприятельского флота в морском генеральном сражении или путем блокирования в военно-морских базах.^{532}

Если мы соглашаемся с Жерве (а не соглашаться с аксиомой, признаюсь, трудно), то признаем, что союзники выиграли военно-морскую кампанию Крымской войны и владели стратегической инициативой на море, ни разу не упустив ее.

Что ж, пожалуй, не навязывая читателю свою точку зрения, я тоже присоединюсь к тем, кто считает, что действия русского военного командования в Крыму были, может не единственно, но на тот момент времени правильными. Хотя к их исполнению есть вопросы. Мотивирую вышесказанное следующим:

1. Черноморский флот, уступавший числено и качественно союзному, имел больше шансов погибнуть, нежели победить в случае морского сражения. При этом смерть его непременно началась бы уже при выходе из бухты и, вероятно, в порядке очереди. На мой «сухопутный» взгляд, акция против союзного флота: выход из бухты, формирование боевого порядка, атака, бой требовали ювелирной точности и в высшей степени отработанной слаженности действий не только отдельных кораблей, но целых отрядов, в идеальной согласованности с береговыми батареями. Смогли бы сделать это русские? Не знаю. Знаю лишь то, что маневры флота осенью 1852 г. под флагом исполняющего должность главного командира Черноморского флота и портов М.Б. Берха прошли неудачно, продемонстрировав при хорошей подготовке отдельных кораблей слабую их сплаванность.

Оппоненты, конечно, сразу начнут возражать, приводя разгром турок при Синопе, как «сильнейший» аргумент. Но мы не в Синопе и на прицеле русские корабли не у турецких морских артиллеристов, а значительно лучше подготовленных англичан и французов. Даже больше все-таки лучше вторые, ибо английские исследователи признают, что с началом Крымской войны Королевский флот столкнулся с кадровой проблемой.^{533}

Если корабли сумели наскрести, то с командами начались проблемы, ибо понятие мобилизация ему было неведомо. Для укомплектования корабельных экипажей брали всех, кого попало. Вербовщики скребли по портовым кабакам, подбирая тех, от кого открещивались капитаны самых вонючих китобоев. Другую категорию заманивали перспективой быстро выслужиться в офицеры. Таких брали как корабельных гардемаринов. Отсюда и просто гигантское количество малолетних, часто почти детей, на борту военных кораблей.

Да и присутствующие рядом с ними турки, могут тоже во имя Аллаха неплохо «влепить», чувствуя поддержку «благодарной» Европы, пусть даже по оценке современников турецкий флот еще с первой четверти XIX в. (особенно после Наварина и Синопа) находился в состоянии постепенной деградации.^{534}

2. В случае выхода из Севастопольской бухты корабли Черноморского флота теряли возможность туда вернуться, и таким образом из участия в обороне выбывали несколько тысяч моряков. Без них Севастополь, как показали дальнейшие события, не имел ни малейшего шанса удержаться и пал бы в течение нескольких недель или, в лучшем случае, месяцев.

3. Даже если бы Черноморский флот и нанес значительные потери союзному флоту, это не затруднило бы взятие слабо укрепленного города. Давайте не будем забывать, что армия еще только приходит в чувство после неудачного сражения на Альме.