Противостояние [= Армагеддон]. Книга первая

Утро того дня, когда, наконец, прибыли ее гости, началось у Абигайль в семь часов. Господь послал обычный, прохладный день, первый на этой неделе. К ночи мог даже пойти дождь. Это подсказывал ее приобретенный в 1958 году ревматизм.

Сперва она сходила в сад и нарвала малины. Малина, хвала Господу, как раз подоспела, и это показалось очень кстати. Она собиралась что-нибудь приготовить. Кухня была ее жизнью, и Абигайль тихо радовалась, что теперь кому-то понадобятся ее кулинарные таланты. Смородиновый пирог, малиновый бисквит и яблочный мусс. Эти запахи заполнили кухню. Приготовив все эти блюда, Абигайль поставила их на подоконник, как поступала всегда.

Она испекла лучший в своей жизни пирог, хотя это оказалось нелегко сделать без яиц. А ведь она была в курятнике и не догадалась захватить ни одного! Что ж, пришлось обойтись без них. Покончив с выпечкой, Абигайль ощипала цыплят и принялась обжаривать их. Снаружи они выглядели вполне аппетитно — никто не смог бы отказаться от удовольствия попробовать их. Осталось сварить рисовую кашу на гарнир.

И вот цыплята готовы. Переложив их на бумажное полотенце, Абигайль вышла с гитарой на крыльцо, села и начала играть. Она спела все свои любимые псалмы, и ее дребезжащий голос оживлял застывший воздух.

Музыка доставила ей столько удовольствия (даже когда ее ухо начинало сравнивать то, как она пела раньше, с тем, что получалось теперь), что она пела псалом за псалмом, не в силах остановиться.

Она допевала «Мы маршируем в Сион», когда на дороге послышался рев мотора. Прекратив петь, она привстала и прислушалась. Едут, слава Богу, они сумели найти к ней дорогу. Вот перед ее глазами возникло облако пыли, и во двор въехал грязный грузовичок. Преисполненная восторга, Абигайль встала навстречу гостям. Потом, передумав, села, зажала между коленями гитару и смежила веки, хотя солнце сегодня не могло ослепить ее — его попросту не было.

Грузовичок, старенький «Шевроле». В кабине полно людей — как минимум, четверо, на первый взгляд (несмотря на возраст, зрение ее не подводило), и еще трое в кузове. Она разглядела высокого белокурого мужчину, рыжеволосую девушку и между ними… да, это был он, мальчик, вот-вот превратящийся в мужчину. Темные волосы, правильные черты лица, высокий лоб. Он увидел сидящую Абигайль и принялся махать ей рукой. Мгновением позже этот же жест повторил блондин. Девушка только смотрела. Матушка Абигайль подняла в ответ руку и взмахнула ею.

— Благодарю Тебя, Господи, за то, что ты услышал меня, — прошептала она. Слезы текли по морщинистым щекам. — Благодарю Тебя, Господи.

Из-за руля выскочил мужчина в шляпе с большими полями и закричал, размахивая руками:

— Ээээээээй! Эй, матушка! Ник сказал, что вы окажетесь здесь, и он был прав! Эээээээй!

Стоя на подножке грузовика, он несколько раз нажал на клаксон. Сидящие рядом с ним в кабине мужчина лет пятидесяти и женщина того же возраста смотрели на Матушку Абигайль. С краю примостилась маленькая девочка, весело размахивающая одной ручкой, не выпуская при этом изо рта пальцы другой.

Темноволосый молодой человек — Ник — спрыгнул с подножки грузовика, даже не дожидаясь, пока мотор заглохнет. Восстановив равновесие, он медленно направился к Абигайль. Его глаза лучились от счастья. Он ступил на порог, удивленно огляделся вокруг… посмотрел на дом, двор, старую ель у крыльца. И на нее, Абигайль.

— Привет, Ник, — сказала она. — Рада видеть тебя. Добро пожаловать.

Он улыбнулся, пытаясь скрыть выступившие на глазах слезы. Затем поднялся по ступенькам, подошел к старухе и взял ее за руки. Она повернулась к нему щекой, и юноша нежно поцеловал ее. Все пассажиры покинули грузовик. Шофер держал на руках девочку в красном джемпере, которая крепко обхватила мужчину за шею. Рядом стояла пятидесятилетняя женщина, потом рыжеволосая и блондин. Нет, он не дитя, подумала Абигайль. Просто хилый и хрупкий. Последним стоял пожилой мужчина, с трудом вылезший из кабины. Он растерянно протирал линзы стареньких очков.

Ник вопросительно посмотрел на нее, и Абигайль кивнула.

— Ты сделал все верно, — сказала она. — Господь привел тебя сюда, а Матушка Абигайль намерена вас всех накормить. Добро пожаловать всем! Мы не сможем оставаться здесь долго, — она постепенно возвышала голос, — но перед тем, как тронуться в путь, мы успеем отдохнуть и набраться сил, и разделить между собой хлеб, и дождаться остальных.

Чувствуя себя на шее шофера в полной безопасности, маленькая девочка спросила:

— Вы, наверное, самая старая леди в мире?

Пятидесятилетняя женщина прошептала:

— Тс-с, Джина!

Но Матушка Абигайль только добродушно рассмеялась:

— Наверное, детка. Наверное.

* * *

Абигайль расстелила нарядную скатерть в саду, под старой яблоней, и две женщины, Оливия и Джун, помогли сервировать стол, пока мужчины собирали дрова. Единственное, чего не хватало на этом столе — это масло, но его с успехом заменило подсолнечное масло с солью.