Противостояние. Путин Vs Ленин

Легкость, с какой было свергнуто царское правительство, ясно показывает, что вся политика, как внешняя, так и внутренняя, были подчинены интересам царской династии, узкого класса крупной буржуазии, а также странам Антанты, в основном Англии и Франции. И только! Народу, что внутренняя, что внешняя политика, были чуждыми. Можно смело утверждать, что России пришлось сражаться на собственной территории за сохранение чужих империй. Цели войны были не ясны, практически никем не были сформулированы, за исключением набивших оскомину лозунгов о войне до победного конца и войне за веру, царя и отечество. Но вчерашний крестьянин, рабочий и даже студент, призванный в армию, не видел, за что именно он должен был сражаться. Недаром, война все чаще стала упоминаться как мировая бойня, в которой людей гнали на убой за призрачные интересы двух коалиций. В России ура-патриоты до сих пор доказывают, что “ещё чуть-чуть и Россия выиграла бы Первую мировую”. Да вот только скрупулезный анализ экономики страны, технического снаряжения армии, состояния финансового рынка Российской империи при огромном проценте неграмотного населения, а значит и не способного быстро овладевать новинками оружия, а они уже тогда стали проникать на театры военных действий - радио, самолеты, бронемашины, а позже и танки -, говорит об огромном дефиците в российской армии абсолютно всех видов вооружений и снаряжений. Именно в первую мировую на трех солдат была одна винтовка, а снарядный голод заставлял армию одерживать немногочисленные победы заваливанием трупами.

К весне 1917 году количество бумажных денег в обращении увеличилось во Франции на 100 %, в Германии на 200 %, а в России - на 600 %. В среднем по Москве реальная заработная плата рабочих за период 1913—1917 уменьшилась с 27,1 руб/мес до 19,8 руб/мес (при росте номинальной с 27,1 до 153), в среднем по России реальная заработная плата рабочих также уменьшилась с 22 до 16,6 рублей в месяц при росте номинальной с 22 до 112. (Маркевич А.М. ‘‘Стимулы к труду в металлургической и металлообрабатывающей промышленности России в годы Первой мировой войны’’). В декабре 1916 г. правительство в лице нового министра земледелия (он же председатель Особого совещания по продовольствию) Риттиха вынуждено было пойти на крайнюю меру — введение обязательной поставки хлеба в казну по твёрдой цене согласно развёрстке. Развёрстку хлеба в количестве 772 млн пудов предполагалось произвести подворно. Но в результате неудовлетворительного учёта и сопротивления … развёрстка ощутительных результатов не дала. А сейчас модно обвинять в продразверстке только большевиков. А корни-то вот оказывается откуда! В декабре 1916 года царское правительство попыталось конфисковать хлеб из сельских ‘‘запасных магазинов’’, где крестьянские общины хранили запас на случай голода, но эта мера была отменена после вспышки столкновений с полицией. Депутат Госдумы Шульгин В.В., человек острого ума и способностей, так комментировал сложившуюся ситуацию: ‘‘Из огромной задачи, что было осуществлено у нас? Только одна мера — введение твёрдых цен на хлеб; гора военного социализма родила мышь, и даже не мышь, а зловредную хлебную крысу. Господа, кто истинные виновники этих несчастных твёрдых цен, сейчас судить трудно. В твёрдых ценах повинны мы все, потому что ведь некоторые из нас, даже многие из нас - аграрии, а аграрии - это известно, что за порода людей. Рабочие, приказчики, люди свободных профессий могут быть и патриотами и разумными, и честными, и совестливыми. Но аграрии - нет, ни в коем случае. Аграриям что нужно? Полтинник на пуд — и больше ничего.’’

Противоречивая, консервативная и отсталая политика царизма не могла не привести страну к военному краху. На всем протяжении войны русские вооруженные силы вели активные боевые операции, не раз спасая союзнические армии от поражений. В ответ союзники не провели НИ ОДНОЙ операции, которая могла бы помочь России. Даже если исключить военные операции, то поставки вооружений, боеприпасов, технического снаряжения, никак не могли удовлетворять потребностей фронта даже в самой малой степени. И все же, некоторым образом, от быстрого поражения Россию в кампании 1915-1916 годов спас Западный фронт и союзники по Антанте, не давая Германии возможности перебрасывать дополнительные войска на Восточный фронт. Но при этом, этот “пластырь” облегчал положение России лишь незначительно. Более активная помощь стран Антанты могла бы быть и посущественнее. Выросла проблема дезертирства. На заседании 30 июля 1915 года военный министр Поливанов А. А. отметил, что ‘‘деморализация, сдача в плен, дезертирство принимают грандиозные размеры.’’ Число дезертиров за время с начала войны до Февральской революции, по данным Ставки, составило 195 тысяч.