Противостояние (СИ)

Когда светловолосая Нурбахар Султан вошла в султанскую опочивальню для церемонии прощания с султаном перед его отъездом в военный лагерь, то увидела стоящих в ряд рассеянную Хюмашах Султан до сих пор в траурных одеждах, мрачную Шах Султан, Эсмехан Султан и Сейхан Султан. Встав позади всех, Нурбахар Султан сложила руки перед собой, когда в покои вошел султан и, улыбнувшись женщинам, подошел к стоящей первой дочери.

Следом за ним в покои вошел Орхан и встал чуть в стороне, напротив султанш. Сейхан Султан бросила на него самодовольный взгляд, мол зря тешил себя надеждами на регентство, а шехзаде ответил ей не менее жестким взором.

Султан Мехмет будто ждал этого, дабы увериться в своих сомнениях, а после наполнился затаенной злобой. Позволив после дочери поцеловать свою руку в знак почтения, он, внимательно оглядев ее, решился отдать приказ.

— Хюма Шах, думаю, будет лучше, если на время моего отсутствия и твоего супруга Мехмеда-паши в военном походе ты поедешь в Эдирне отдохнуть в стороне от столицы и спокойно пережить траур вместе с детьми. Пусть слуги начнут собирать вещи, а к завтрашнему утру вместе с моими внуками отправляйся.

— Повелитель… — непонимающе прошептала Шах Султан, но, поймав пронзительный взгляд отца, покорно кивнула. — Как вам будет угодно.

— Легкой победы вам, повелитель, — улыбнулась Сейхан Султан, целуя руку султана.

Промолчав, он перешел к Эсмехан Султан, а после к Нурбахар Султан, которая с особым рвением поцеловала руку султана и заискивающе взглянула в его глаза, отчего тот раздраженно нахмурился.

— Да хранит вас Аллах, — громогласно воскликнул султан Мехмет и размашистыми шагами покинул опочивальню.

Шехзаде Орхан, бросив прощальный взгляд на стоящих в отдалении Дэфне, которая разочаровалась из-за его невнимания, Гюльхан, а также Селин, выходя, бросил короткий, но пронзительный взгляд в сторону Сейхан Султан, чего никто не смог не заметить.

После султанши разошлись по своим покоям и дворцам. Сейхан Султан же проследила за тем, чтобы Нурбахар Султан и ее дочь Севен отбыли в Старый дворец. Ожидая их выхода из гарема, султанша, сверкая в роскоши, стояла на балконе над гаремом. Заметив две светловолосые головы, она спустилась вниз и застала Нурбахар Султан на выходе из гарема на руках с дочерью и вместе со служанкой Арвен-хатун.

— В добрый путь, Нурбахар. Вот ты и возвращаешься в свою обитель спокойствия, не так ли?

Нурбахар Султан выдавила улыбку и остановилась.

— Благодарю, Сейхан. Жаль, что ты не можешь никуда уехать и остаешься в этой обители горя и смерти.

Ухмыльнувшись, светловолосая султанша покинула Топкапы, счастливая от того, что забирает с собой дочь, но огорченная тем, что ее шехзаде Селим остался под покровительством этой змеи.

Вскоре и гарем шехзаде Орхана отправился в путь, лежащий в Манису, где Дэфне и Гюльхан ожидали их малолетние сыновья, к которым они так спешили вернуться.

Утро.

Дворец Шах Султан.

Облаченная в дорожное одеяние из черного бархата, поверх которого был наброшен серый плащ, Хюма Шах Султан перед тем, как забраться в карету, где ее уже ждали шесть ее детей и Фериде-калфа, тоскливо обернулась на свой дворец, который оставляла пустовать.

— Госпожа, дождь вот-вот начнется. Дороги размоет. Поспешим, — нетерпеливо воскликнула Фериде-калфа, выглянув из-за занавески.

Промолчав, Шах Султан с тоскливым взглядом темно-карих глаз села в карету, которая понесла ее с детьми прочь из столицы.

Топкапы. Гарем.

Проходя мимо распахнутых дверей гарема вместе с Зейнар-хатун и держась за большой живот, Сейхан Султан, немного распухшая из-за беременности и вялая из-за приближающихся родов, заметила Фахрие-калфу, к которой подошла.

— Султанша, — поклонилась калфа, насторожившись. — Что-то случилось?

Заметив, что девушки в гареме даже не обратили на нее внимания, Сейхан Султан возмущенно оглядела его обитательниц зелеными глазами, вспыхнувшими недовольством.

— Перед вами султанша и управляющая гарема, — раздался ее громогласный голос, на который все обернулись, и в гареме тут же воцарилось напряженное молчание. — Или вас уважению научить?

Фахрие-калфа поджала и без того тонкие губы, молча стоя в стороне. Наложницы, переглянувшись между собой, начали перешептываться и хихикать. Горделивая спесь возгорелась в груди Сейхан Султан, отчего она буквально заполыхала в небывалой волне негодования и злости.

— Фахрие-калфа! — ухмыльнулась султанша, обернувшись вполоборота к той. — Запрещаю девушкам давать обед и ужин на сегодня в качестве наказания за неуважение к членам семьи султана. Также пусть их разделят на тех, кто отправится помогать на кухню, в прачечную и в мастерскую швей. Те, кто осмелится не подчиниться и не выполнять данную им работу, будут посажены в темницу до завтрашнего утра без права на еду и воду.

Наложницы испуганно зароптали, доставляя Сейхан Султан мрачное удовлетворение и, развернувшись, она медленно покинула гарем, держась за ноющую от тяжести будущего младенца поясницу.