Противостояние (СИ)

— Понимаю тебя, ведь и я сама являюсь единственной госпожой в Топкапы, — ухмыльнулась Сейхан Султан, поймав напряженный взгляд сероглазой Дэфне и подавленную улыбку Гюльхан. — Когда же ты планируешь вернуться в Старый дворец, где обрела спокойствие и уважение?

— Когда это будет угодно нашему повелителю.

Жены султана обменялись испепеляющими взглядами.

За другим столиком лишь Эсмехан Султан пыталась завязать разговор, но мрачные сестры не отзывались на ее попытки.

— Повара постарались на славу. Прекрасная еда, не так ли, Хюмашах?

— Верно, — сухо ответила та, не поднимая глаз.

— Шах, а ты уже виделась с шехзаде Орханом? — не унималась Эсмехан Султан, повернув лицо к темноволосой и смуглой госпоже.

— Разумеется. По прибытии брат навестил меня.

Султанш потревожил скрип распахнувшихся дверей, в которые вошли султан Мехмет, а следом за ним шехзаде Орхан. Все женщины поднялись со своих подушек и почтенно склонились перед султаном, который медленно вошел в покои.

Дэфне, распрямившись, устремила взволнованный взгляд в сторону шехзаде, но тот почему-то смотрел на Сейхан Султан, и светловолосая женщина наполнилась ревностью и непониманием.

Султан Мехмет же задумчиво взглянул на Нурбахар Султан, откровенно ищущую его взгляда, а после на Сейхан Султан, и так же заметил, что они с шехзаде смотрят друг на друга.

Ему и Дэфне не было известно о причине этих взглядов — они бросали один другому вызов, показывая, что в их сердцах нет страха и что они намерены бороться до последнего.

Поджав губы, султан Мехмет опустился на тахту, позади султанш, а рядом с ним сел шехзаде Орхан. Для мужчин немедленно принесли третий стол и в мгновение ока накрыли его всевозможными яствами.

Султанши, наконец, опустились обратно на подушки, но более к еде никто из них не стал притрагиваться.

Спустя около получаса ужина в молчании, Хюмашах Султан поднялась из-за стола и подошла к сидящему на тахте султану.

— Повелитель, с вашего позволения я вернусь в свой дворец.

— Разумеется, — понимающе кивнул тот. — Ступай, Хюмашах.

Поклонившись, султанша под множественными сочувствующими взглядами покинула покои, а следом за ней откланялись и Эсмехан Султан, и Нурбахар Султан, пожелавшая, наконец, увидеться с детьми, находящимися в отдельных покоях на время ужина.

Когда и Шах Султан поднялась из-за столика, султан Мехмет нахмурился, глядя, как дочь подходит к нему и кланяется.

— Повелитель, позвольте…

Не дослушав ее, султан поднялся с тахты и, расправив полы черного кафтана, подошел к мрачной дочери.

— Выйдем на террасу, Хюма Шах.

Шехзаде Орхан и остальные султанши заинтересованно проводили взглядами их, уходящих, а после переглянулись. Сейхан Султан сидела лицом к шехзаде Орхану, поэтому, отложив виноград в сторону, она обратила к нему свои зеленые глаза.

— Шехзаде, а как долго вы планируете оставаться в столице?

Дэфне бросила на нее мимолетный, осторожный взгляд.

— До этого дня я планировал уже завтра отбыть обратно в военный лагерь, но после сегодняшнего разговора с повелителем между нами было принято решение, что во время его отсутствия в военном походе, куда он вскоре отправится, я буду регентом престола и останусь в столице охранять империю.

Сказав это, шехзаде Орхан с затаенным удовольствием увидел рождающиеся на лице у султанши недовольство и растерянность. Дэфне и Гюльхан изумленно взглянули на шехзаде, но тот не сводил взгляда с Сейхан Султан, отчего обе мрачно насупились. Селин же, кажется, ничего не замечала вокруг себя, отрешенно наблюдая за горящей свечой, стоящей на столе.

На террасе султан Мехмет, подойдя к перилам, устало выдохнул, а Шах Султан вынужденно подошла к нему ближе.

— О чем вы хотели поговорить со мной, отец?

— Я беспокоюсь о тебе, Хюма Шах. Слышал, ты очень переживаешь смерть своей новорожденной Назлыхан.

Душа Шах Султан болезненно сжалась от упоминания имени ее девочки, и султанша опустила голову, пряча зарождающиеся слезы.

Сочувственно взглянув на дочь, султан Мехмет прикосновением к ее подбородку приподнял ее лицо и заглянул в наполненные слезами карие глаза.

— В своей скорби ты совсем позабыла о том, что у тебя есть еще шестеро детей. Ты оставила их совершенно одних. Не стоит настолько уходить в себя. Все мы кого-то теряем, Хюма Шах. Когда-то и я познал смерть своего ребенка, пусть и нерожденного. Но нашел утешение в тебе, в Орхане, а после в других своих детях. Не терзай себя…

Судорожно кивнув, Шах Султан в порыве чувств обняла отца, и тот в утешении погладил ее, плачущую, по голове.

В самих покоях шехзаде Орхан поднялся из-за стола, и султанши вынужденно поднялись следом за ним.

— Дэфне, Гюльхан, Селин — возвращайтесь в свои покои.

Гюльхан и Дэфне непонимающе переглянулись, а Селин спешно покинула покои, бесшумно шагая, словно привидение.

— Что такое, шехзаде? — осторожно спросила Дэфне, но поймав его тяжелый взгляд, покорно поклонилась и направилась к дверям, чувствуя, что ревность к Сейхан Султан возгорается в ней все сильнее.

Гюльхан, поджав губы, поспешила следом за ней, не понимая намерений шехзаде.